"Валерий Митрохин "Йота" (Журнальный вариант) [D]" - читать интересную книгу автора

"Ну вот. Собрал он манатки. Побросал в вещмешок. Сел
на пол у двери. А меня прямо слезой прошибло - таким
несчастным он выглядел. Я решила позвонить в "Скорую". А
он:
- Я чудом спасся. Вернее не спасся, а один... Я его не
знаю. Видел, помнится, пару раз в городе. Пришел он к нам
в оркестр с черного хода. Поманил меня пальцем. Я подумал,
вот он - мой палач, манит выйти, а там и пришьет. Однако
пошел за ним. Он просил у меня плащ и шляпу. Я, ничего не
соображая, отдал ему болгарский плащ - тот самый, что ты
подарила на день рождения, - и шляпу - коричневую, с
большими полями. Он ушел, а я стал себя ругать: олух,
балда, да ведь тебя раздели. А потом вспомнил, что меня
ждет, успокоился; все равно помирать. Я тебе на всякий
случай рассказываю. Может, потом пригодится, если... Если
меня эти подонки все-таки достанут. У них руки длинные.
Поэтому не оставляю тебе адреса. Позвоню, когда доберусь до
места. Это не близкий свет... Ну и... Работаю. Вида не
подаю. Хотя играю из рук вон... Как никогда. Ребята на
меня смотрят. Понять не могут, что со мной. В перерыве
окружили: уж не заболел ли. Я криво усмехаюсь, шучу даже,
мол, заболел и часа через два концы отдам. Смеются,
наливают. А я, веришь, поднес рюмку к губам, и такое
отвращение, будто в жизни не пил, не нюхал даже. Кое-как
доработал смену. Сделал вид, что на выход направляюсь, а
сам на кухню, забился в подсобку, как таракан, сижу- ни жив
ни мертв. Наши все давно разошлись. Посудомойки тоже
кончили дело. Тут прибегает баба Соня, уборщица. Кричит:
девки, на Набережной человека убили! Я туда. Смотрю,
грузят его в "Скорую". В моем плаще. Весь в кровище. А
шляпу не заметили. Я ее хотел взять, да передумал. Зачем
она мне...
Он говорил, и я видела, как ему страшно. Думаю, Валек
сильно задолжал Морфию. Выпить он не дурак. А в последние
месяцы замечала, что колоться стал. Словом, Морфий
пристрастил его. А взамен потребовал работы. Любишь
кататься, люби и саночки возить. Морфию нужны не просто
курьеры, экспедиторы.
Ему нужны свои люди, близкие. Вот он и решил приобщит
шурина. А шурин передрейфил... И рванул куда глаза
глядят".

Сандра рассказывала. А Арусс прикрыл глаза. И увидел
молодую, красивую женщину с отрешенным лицом, заросшего
мужчину, держащего за руки хрупкого ребенка в длинной белой
сорочке. У мамы волосы темно-золотые, а у ребенка - белые.
И храм белый позади них.
- Ах! - вырвалось у Арусса.
- Что? Что ты? - прервалась Сандра.
- Да так. Только что вдруг храм свой увидел.