"Сэнди Митчелл. За Императора! ("Кайафас Каин" #1) " - читать интересную книгу автора

правду, не выдерживает более подробной проверки. Взять хотя бы то, что
допуск в Схола Прогениум является привилегией, обычно оставляемой за детьми
офицеров. Если он действительно был ребенком простых солдат, его родители
должны были покрыть себя выдающейся славой в бою, приведшем к их гибели,
что, мягко говоря, маловероятно, учитывая то, как он их характеризует. Более
того, он оговаривается, что они завербовались и служили вместе. Несмотря на
то, что смешанные боевые единицы, как уже было указано выше, не являются
неслыханными для Имперской Гвардии, было бы удивительным совпадением, если
бы так было и в их случае.
Каин в своих мемуарах часто дает отсылки к своим молодым годам,
проведенным на планете-улье, но ни разу не уточняет на какой; что, в свою
очередь, делает проверку этих утверждений практически невозможной. В то же
время ни один изизвестных мне миров-ульев не выставлял смешанного
гвардейского полка в промежуток времени, соответствующий тому, о котором
ведет речь Каин. Мы не должны также забывать, что, по его собственному
утверждению, этот человек был патологическим лгуном, одаренным умением
говорить что угодно, лишь бы это позволило ему эффективно манипулировать
слушателями.

Глава четвертая

Часто замечают, что дипломатия - это просто война
другими средствами. Наши битвы не становятся менее
отчаянными оттого, что они бескровны, но, по крайней
мере, мы достаем вино и сухие пайки.
Толлен Ферланг, имперский посол в Ультрамаре,
564-603М41


- Вы уверены, что достаточно поправились? - спросила Кастин с легкой
тенью озабоченности, лежащей между бровей. Я кивнул и поправил перевязь,
которую соорудил для пущего эффекта. Она была из черного шелка, подходящего
к темным цветам моей парадной формы, и придавала мне, как я думал, приемлемо
лихой вид.
- Я в порядке, - сказал я, широко улыбаясь. - Нападающим, слава
Императору, досталось хуже.
За пару дней после стычки с еретиками моя рука более или менее зажила,
и медики уверили меня, что я отделался сильным ушибом. Она все еще плохо
слушалась и немного болела, но, в общем, я легко отделался. В любом случае
много легче, чем Дивас. Он провел ночь в лазарете и все еще ходил с
костылем. Но, несмотря на это, он оставался таким же раздражающе
жизнерадостным, как всегда, и я старался найти как можно больше дел, чтобы
держаться подальше от него каждый раз, когда майор снова предлагал
пообщаться.
К счастью для меня, Дивас потерял сознание раньше, чем появился крут,
так что моя репутация в очередной раз оказалась незаслуженно приукрашена. Он
заключил, что я в одиночку прогнал нападавших, а я не видел достойного
резона разрушать его иллюзии. Кроме того, мой разговор с тем существом
оказался на удивление тревожащим, и я понял, что не хочу слишком о нем
задумываться. Я отметил, что Дивас в своем докладе тактично умолчал о том,