"Сэнди Митчелл. За Императора! ("Кайафас Каин" #1) " - читать интересную книгу автора

традиции.
Конечно же, внесенные мною новшества были не слишком хорошо приняты
рядовыми, по крайней мере, вначале и львиная доля осуждения пала на меня.
Но, с другой стороны, я и не рассчитывал на популярность; с тех пор как меня
выбрали для комиссарского обучения, я знал, что не могу вызывать у солдат
ничего, кроме недовольства и подозрений. Правда, когда моя героическая
репутация стала расти как снежный ком, такое отношение ко мне претерпело
изменения, но во время, к коему относится это повествование, я еще принимал
его как само собой разумеющееся.
Однако постепенно преобразования, на которых я настоял, начали работать
во благо, а тренировки, через которые мы прогоняли солдат, дали толчок к
тому, чтобы они снова начали думать как воины. Удивительно помогли этому
учрежденный мной еженедельный приз в виде послеполуденного отдыха наиболее
отличившемуся взводу и двойная порция эля для членов самого
дисциплинированного отряда в его составе. Что кризис действительно миновал,
я понял тогда, когда случайно подслушал, как в отремонтированной столовой
солдаты одного из смешанных отрядов болтают между собой, не разбившись, как
вначале, на две отдельные группки, а дружно ликуя по поводу более высоких
показателей, чем у соперничающего взвода. Даже теперь, я слышал, "Состязание
Каина" остается бережно хранимой традицией 597-го и соревнование за двойную
порцию эля идет все так же жарко. Ну что ж, полагаю, это не худшая память,
какую можно о себе оставить.
Самой что ни на есть животрепещущей проблемой, которую еще оставалось
решить, были главные виновники драки. Это были, несомненно, Келп и Требек и
еще несколько человек, признанных виновными в тяжелых травмах и смертях. Но
я пока что отложил вопрос о наказаниях. Я не осмеливался отдать распоряжение
о казни, ибо это было риском для моих нововведений и последовавшего за ними
подъема боевого духа. Так что я поступил так, как и любой разумный человек в
моем положении: я тянул время под предлогом того, что веду тщательное
расследование, и ждал, не подвернется ли возможность наказать преступников
так, чтобы остальные скоренько забыли о них в череде других событий. Это был
хороший план действий, и он бы даже сработал, во всяком случае, выиграл бы
время до нашего прибытия в какую-нибудь зону боевых действий, где я смогу
под шумок вернуть провинившихся в строй или, что было бы еще лучше,
перевести куда-нибудь... Если бы не мой хороший друг капитан Пайрита.
Конечно, формально он был вправе требовать копии докладов, которые я
собирал, и я ни за что бы не подумал, что это чревато последствиями. Я
упустил из виду тот факт, что "Праведный гнев" был не просто кучей
коридоров, кают и тренировочных отсеков; это был его корабль, и Пайрита
обладал абсолютной властью на его борту. Двое убитых, в конце концов, были
его полицейскими, и он не собирался сидеть сложа руки и смотреть, как
преступники уходят от наказания. Он желал полноценного военного суда и
непременно до того, как виновные покинут корабль. Он обязательно хотел
проследить за тем, как они будут, к его удовольствию, наказаны.
- Я знаю, что ты хочешь все сделать тщательно, - заявил он однажды
вечером, пока мы расставляли доску для регицида в его каюте. - Но, честно
говоря, мне кажется, Кайафас, что ты перебарщиваешь. Ты уже знаешь виновных.
Просто расстреляй их, и покончим с этим.
Я с сожалением покачал головой.
- Но что это решит? - спросил я. - Это вернет твоих людей к жизни?