"Григорий Мишкевич. Доктор занимательных наук (Жизнь и творчество Якова Перельмана) " - читать интересную книгу автора

иным языком.
В начале 1908 года Перельман завел специальную папку с надписью:
"Пригодится для будущей книги", - какой именно, он еще и сам себе до конца
не представлял. Папка постепенно наполнялась выписками, набросками и
вырезками. Год спустя он приступил к работе над книгой, а осенью 1910 года
рукопись "Занимательной физики" (часть первая) была завершена. О том, как
она увидела свет, Яков Исидорович рассказал автору этой книги в 1932 году.
Было это 20 ноября 1910 года. В тот день Перельман не без волнения
переступил порог кабинета Сойкина - на этот раз в качестве автора книги.
Издатель торопливо и, как показалось Якову Исидоровичу, небрежно перелистал
рукопись.
- Что за странное название - "Занимательная физика"? Разве физика,
наука строгая, может быть занимательной? А подзаголовок совсем собьет
читателей с толку: "Сто сорок парадоксов, задач, опытов, замысловатых
вопросов и прочее". Не кажется ли вам, что вы замахнулись на освященные
веками школьные традиции? Ваша "Занимательная физика", чего доброго, еще
может стать вызовом физике гимназической. Подумайте об этом, Яков
Исидорович, ведь на вас могут ополчиться не только учителя физики, но и
господа из министерства просвещения...
- Уверяю вас, Петр Петрович, - в некотором замешательстве ответил
Перельман, - физика может быть изложена и по-иному, чем в казенных
учебниках, а именно занимательно, живо и притом без всякого ущерба для
научной стороны. Надеюсь, что, прочитав рукопись, вы и сами в этом
убедитесь.
- Ладно, уговорили, как-нибудь прочитаю, - и Сойкин сунул папку в ящик
своего письменного стола.
Смятение охватило Перельмана. Тирада издателя глубоко встревожила.
Неужто и впрямь своей "Занимательной физикой" он бросает вызов
"гимназической физике и педагогике"?
Придя к себе, Яков Исидорович вновь лихорадочно перелистал двадцатое
издание гимназического курса физики К.Д. Краевича. Наугад раскрыта страница
с описанием явления расширения тел при нагревании. "Как доступно и наглядно
объяснить явление теплового расширения тел?" - вопрошает маститый автор. И
отвечает: "Для того, чтобы определить коэффициент расширения, надо нагреть
тело от 0 до 50 и повторить этот опыт, нагревая тело от 0 до 100 и деля
удлинение на 100".
Такова, по Краевичу, доступность доказательства. Что же в нем
наглядного? Ничегошеньки...
Волнуясь, перелистал затем свою рукопись, отыскивая в ней сходный
сюжет. Ага, вот он. На 600-верстной Николаевской железной дороге Петроград -
Москва ежегодно в летнее время кем-то неизвестным прибавляется несколько сот
саженей дорогой телефонной проволоки, а зимой то же количество проволоки
бесследно похищается. Щедрый даритель провода - летняя жара, а похититель -
зимняя стужа. Дело в том, что медная проволока при нагревании удлиняется в
полтора раза больше, чем стальная, а от холода во столько же раз
укорачивается. Поскольку проволоку подвешивают на столбах с некоторым
провисанием на случай температурных воздействий, то прибавка в ее длине или
укорачивание глазу не заметны. Но совсем другое дело в случае, например, с
жесткими стальными мостами. Так, сильные морозы зимой 1904 года во Франции
послужили причиной серьезного повреждения одного из мостов через Сену: