"Григорий Ильич Мирошниченко. Ветер Балтики " - читать интересную книгу автора

беспокойтесь!
- Заправить самолет Фокина!
- Но ты по совести скажи, отдых тебе нужен?
- Какой теперь отдых!
- Маршрут свой знаешь?
- Знаю. Берлин.
Луна выплыла из-за суровых туч, бороздивших небо густыми толпами.
Стремительные, злые, косматые, они обгоняли друг друга, разрывались, снова
сталкивались, как будто смертельную битву вели за маленькую, лишь временами
мерцавшую сквозь них луну. Вспыхивавшие на какой-то миг звезды тоже
бесследно пропадали. Потом серые тучи как бы столкнули луну в пропасть и
сами понеслись к земле.
Землю и небо заволокло седым туманом. Самолеты уходят в ночную мглу.
Моторы гудят. Стальные воздушные винты вгрызаются во тьму и разрывают
ползущую паутину туч.
- Ох, штурман, - вздыхая, говорит Преображенский. - Не к добру
разбушевалась погода.
- Да, пожалуй, не к добру! - соглашается Петр Хохлов.
В фонарь кабины бьют капли дождя.
Полковник Преображенский идет головным, едва различая другие самолеты.
Сзади бессменно несут вахту стрелки-радисты старший сержант Рудаков и
сержант Кротенко. Один в нижнем люке прижался у пулемета к холодному полу,
другой к верхней турели. Они - часовые в полете. И хотя за бортом крепчайшая
стужа, довериться ночи нельзя.
Температура все время снижается. Минус 34 градуса... 44 градуса... И
наконец - 50 градусов.
Прилипшие к стеклу кристаллы слезятся, оползают и медленно тают.
"Забраться повыше? - прикидывает полковник. - Но выше забраться нельзя!
Самолет может покрыться льдом, отяжелеет и свалится. И тогда никакими
усилиями его не удержишь. Спуститься пониже тоже нельзя. Риск. Значит, надо
идти по узкой, слоистой туманной дороге".
Все на пределе: и нервы, и воля.
Вдруг мелькает берег залива и исчезает.
Преображенский то и дело бросает взгляд во мглу, отыскивая ведомых.
Фокин идет где-то сзади, потом вплотную приближается к самолету
полковника да так и идет рядом, словно в обнимку.
- Слушай, Хохлов, я только что видел вражеский берег. Дойдем?
- Конечно, дойдем, полковник.
Двенадцать тяжелых машин движутся трудной воздушной дорогой на запад.
Тройка по центру... Впереди - полковник Преображенский.
Где-то сквозь тучи сверкнула луна. Полковник берет повыше. Шесть тысяч
наскреб! Рука тянется к кислородному прибору:
- Рудаков, Рудаков! - зовет Хохлов радиста - Дышать тяжело?
- Тяжело, - доносится короткий ответ. Самолеты цепко держатся друг
друга. Настойчивый Фокин все еще "висит" на крыле полковника.
- Кто тут повис у меня? Можно столкнуться.
- Лучше, конечно, отойти.
Штурман передает об этом радисту.
Гаснут навигационные огни. Но Фокин идет, ориентируясь по вспышкам из
патрубков моторов. Не отстает!