"Д.Мирошник. Безобеденный перерыв" - читать интересную книгу автора

будет меня искать, то можно будет продержаться до декретного, мы же с Ольгой
редко виделись, живем далеко друг от друга, может и удастся тайну сохранить.
Ладно, по-крупному, вроде бы все. Значит, надо начинать привыкать жить как
мышка - забиться в норку и не высовываться. Может, и пронесет...

Ты заметь, это только когда мы сами становимся папашами, то начинаем
понимать, что у них, у баб, это же святое дело! Ты посмотри, Серега, какие у
них, у беременных, лица становятся - на них же все время смотреть хочется.
Будь моя воля, я бы всем беременным бабам животы гладил! Что там мужицкие
проблемы в сравнении с материнством! В натуре! Мужик, он же чокнутый, он же
может годами себя готовить, чтобы на какой-то Эверест залезть, постоять
десять минут с обмороженными руками-ногами на этой долбанной вершине и будет
счастлив! Это называется , что он о человечестве беспокоится, его горизонты
раздвигает. А то, что его мать в это время о нем слезами умывается , бога
молит, чтобы живой остался, так это не в счет, мол, эка невидаль эти
материнские слезы! Что ему, что дети на жене висят и она, бедолага, из сил
выбивается. Он всегда при деле, на работе, двигает науку, производство,
прогресс обеспечивает. Для будущих поколений! А что его собственное
поколение отца почти не видит, что папаша не знает, в каком классе его
поколение пребывает - так это ведь мелочи, издержки цивилизации...Ладно,
лирика у меня пошла... Хороши мы бываем, если по-честному, самому иногда
стыдно бывает...

В школе занятия начались, а Ирина Виктора ждет. В конце октября
появился, а она уж на пятом месяце, ребеночек уже в животе шевелится, о себе
знать дает, мол, я тута, скоро увидите. Давай, Витя, разводиться будем. Я
ребенка иметь хочу, а у нас с тобой этого не получится. Тебе его тоже
хочется, а я его тебе родить не могу. Повиниться я, говорит, перед тобой
должна - согрешила я тут по глупости, да забеременела, уж четыре месяца
прошло.Так уж получилось, что отца у моего ребенка не будет, не знает он о
нем и знать не должен. Я ребенка на свою фамилию запишу и одна его
воспитывать буду. Ты, говорит, прости меня, если можешь.

И отвечает ей Витя. Нечего тебе , говорит, у меня прощения просить. Я в
этом рейсе о нас много думал, времени было предостаточно. Уж не знал, куда
от этих мыслей дется. И решил я то же, что и ты - будем разводиться. Ты вот
себе ребенка заводишь, может, и мне тоже удастся. Нет у меня на тебя
никакого зла, не виновата ты передо мной ни в чем, не винись, я все понимаю
и тебя одобряю. Только трудно тебе придется одной. Если к матери рожать
поедешь, то давай лучше не будем квартиру разменивать, оставайся в ней до
отъезда. Знаешь ведь, как с квартирами тяжело, а такая большая мне еще
пригодится. А я себе что-нибудь временное найду. Тем более, что через месяц
мне снова в море уходить придется. А раз так, то времени мало остается,
давай на развод завтра заявление подадим. И тебе, и мне спокойнее будет.
Детей у нас нет, а потому должны развести быстро, без проволочек. Деньгами я
тебе сколь смогу - помогу, но жить с тобой тут, извини, не стану. Да и тебе
это, наверное, тоже не понравится. Вот если что понадобится - дай знать, чем
смогу - помогать буду.

Вот так, Серый, и решила Ирина одну свою проблему. Мирно и во взаимном