"Арсений Миронов. Древнерусская Игра: Много шума из никогда [NF]" - читать интересную книгу автора

университета - желтый трамвай бежал сквозь плотный теплый дождь, ничуть не
оглядываясь на перекрестках. Невысокое солнце чумной демократии было еще
молодо, и трамваи умели быть желтыми, дожди - теплыми... А я умел быть
одиноким и ленивым. Настолько ленивым, что пошел себе от остановки до жилого
корпуса через лужи, рельсы и ступени, не раскрыв зонта. Честное слово,
теплый дождь.
Я умел быть одиноким и потому ненавидел свою студенческую жизнь: эти
вечера, опущенные в разворот французской книги. Еще я болезненно не любил
приходить домой первым. "Домом" мы трое называли тогда большую комнату в
старом корпусе, где жили вместе вот уже три года. Теперь я приближался к
двери с номером "702" и знал, что внутри темно и пусто. Если от тебя сбежала
любимая девушка, если больше нет прибыльной работы по вечерам, нет даже
доступа в сеть "Инфернет" - ты никуда не денешься. Первым войдешь в
безлюдную комнату и поставишь на плитку холодный чайник.
Долго не начинал варить картофелины в надежде, что кто-нибудь появится
и поможет отделить кожуру. Но Мстиславка возник, разумеется, в тот самый
момент, когда я снял разваренную картошку с плиты и залил сметаной, чтобы
томилась в кастрюле. Гулкий удар ногой в дверь - и мой сосед М.Бисеров
вошел, задевая окружающее полами белого плаща, гордо вытянув вперед обе
руки, в каждой по бутылке.
- Привет тебе, любезное дитя! - поприветствовали меня, и я улыбнулся
в ответ. Я совсем не похож на любезное дитя, но Бисеру многое прощается,
потому что он хороший человек. Вот и сегодня он нежно опустил тяжелые
стеклянные предметы на стол и стряхнул с плеч забрызганный плащ. В этом
неизменно белом плаще три года назад он влетел в столичную жизнь как в самый
грязный и переполненный московский трамвай. Везде, в самой убийственной
толчее ему находилось место, и отовсюду он выходил чист и свеж, как поцелуй
ребенка. Отечественная грязь, казалось, не приставала к снежной ткани от
Джулио Берсотти.
Повторяю, я рад был видеть его. Две кристалловские поллитровки - это
потому, что сегодня закончилась сессия. Плюс заветный сосуд с "Бифитером" у
меня в тумбочке - бережно хранимый подарок сбежавшей возлюбленной. Начало
каникул - прекрасный повод выпустить джинна из бутыли.
- Надеюсь, мы успеем разделить твою картошку на двоих, - сказал
Мстислав, приближаясь к кастрюле. В серых глазах его отчетливо прорезался
голод.
Он зря надеялся. Мягко хрустнул замок, и на пороге появился человек в
черном. Некоторые не любят людей в черном и сразу пугаются. Мы, напротив,
обрадовались, потому что А. Старцев - чрезвычайно светлая личность, хотя и
ходит исключительно в черном. Когда Алексей говорит с преподавателем о
серьезных вещах, то часто путается, потому что одинаково хорошо мыслит на
русском, английском и греческом - и смешивает разноязыкие слова в одной
фразе. Когда он разговаривает с нами о вещах несерьезных, то, напротив,
никогда не путается, потому что всегда немного пьян. Как все
студенты-историки, он пьет недорогое, но качественное красное вино и во
хмелю бывает энергичен и ловок. Узкое лицо с глубокими жесткими глазами за
стеклами золотистых очков становится окончательно просветленным, а взгляд -
по контрасту - темнеет и утрачивает аскетическую холодность.
- На жэи хрониа полла! - высказал он какую-то греческую мысль и
приветственно взмахнул в воздухе тонкими пальцами. Оставив зонт в передней,