"А.Миронов. Одно дело Зосимы Петровича " - читать интересную книгу автора

Буданов сделал вид, будто не понимает его: выбрался из кабины, прошелся
вдоль кромки воды - пять шагов туда, пять назад. Веснушчатому, рыжему парню
за рулем "газика" стало жалко нерешительного пассажира, и, чтобы хоть
чем-нибудь утешить его, он спросил:
- Вы, случайно, не уполномоченным на ту сторону? Не по вопросам, так
сказать, зимовки скота в заречных колхозах?
Буданов не стал опровергать и эту догадку, кивнул, подтверждая:
- Туда, туда...
И шофер, иронически вздохнув, повел огненно-рыжей бровью:
- Гиблое дело: вздрючит вас начальство, товарищ уполномоченный,
непременно вздрючит.
Он рассмеялся, озорно поблескивая зелеными глазами, но Зосима Петрович
уже не слушал его: метрах в пятнадцати-двадцати сквозь мелкую сетку дождя то
ли почудился, то ли на самом деле стоял у берега небольшой плот. Вытащив из
кабины свой повидавший виды армейский мешок, Буданов протянул водителю
посиневшую от холода руку:
- Катись назад, пророк-предсказатель. Дальше сам доберусь.
Но, видно, парню не очень хотелось расставаться с необидчивым
пассажиром, а может, и надеялся отговорить от рискованной переправы.
Насмешливо прищурив глаза, шофер спросил, кивнув острым мальчишеским
подбородком в сторону плота:
- Не на тех ли бревешках-щепочках поплывешь?
- На тех самых.
- Слушай, друг, не дури, - голос парня зазвучал озабоченно. - Нешто это
паром? Им и в самую засуху не каждый рискует пользоваться. Враз пойдешь на
дно, как пить дать!
- Двум смертям не бывать, - усмехнулся Буданов, закидывая мешок за
спину. - А вдруг повезет?
- Ну и дурень! - искренне удивился шофер. - Первый раз такого возить
довелось! - И увидев, что даже это не остановило упрямого пассажира,
насмешливо крикнул ему вслед: - Когда тонуть начнешь, я за тебя от страха
покричу! Идет?
- Идет! - рассмеялся чекист и зашагал к парому.
Это и в самом деле оказался паром: даже осклизлый пеньковый канат
протянулся от него в дождливую муть противоположного берега. Но, пожалуй,
веснушчатый подъелдыка прав: бревна, набухшие водой, едва держатся на
поверхности реки; прясла, связывающие их, раскисли; вся нехитрая "техника"
готова развалиться от первого же прикосновения...
- Эгей! - донеслось со стороны все еще стоящей машины. - Хоть скажи,
оглашенный, по ком панихиду заказывать?
Не ответив, - "пускай себе позубоскалит!" - Зосима Петрович обеими
руками ухватился за канат. Плот тронулся медленно, словно нехотя, ноги
заскользили по мокрым бревнам, не находя опоры. А едва берег отодвинулся
метров на десять-пятнадцать, как бревна и вовсе ушли под воду.
Видя, что "пророчество" шофера сбывается, Зосима Петрович плюнул в
сердцах на гиблую "технику" и, оторвав ноги от бревен, обвил ими скользкую
жилу каната. Так и дополз к противоположному берегу: рывками, точно улитка,
раз за разом окунаясь спиной в обжигающе-холодную воду. Выбрался на берег
мокрый, злой, торопливо зашагал к небольшой деревеньке, открывшейся на
посветлевшем горизонте.