"А.Миронов. Одно дело Зосимы Петровича " - читать интересную книгу автора

- О чем вы? - нарушил раздумье Буданова голос хозяина. - Задумались,
говорю, о чем?
- Нет-нет. - Зосима Петрович улыбнулся. - Я ничего. Антонова вспомнил:
где он теперь может быть?
Медведев прищурил ярко-голубые глаза, поднял тронутую сединой правую
бровь:
- Где, говорите? - переспросил он. - Вопро-ос... Ежели с немцами не
удрал, так не иначе, как затаился в каком-нибудь глухом углу, где его ни
одна душа не знает. К старшему сыну, что в Питере на заводе работает,
податься не мог: с такого живодера родной сын строже самого строгого судьи
спросит. В другой город? Тоже не с руки: начнет поступать на работу,
перво-наперво потребуют документы. Где был в войну? Что делал? Нет, не
таковский Лешка Антонов, чтобы дуриком на рожон переть. Живет, небось, под
чужой фамилией да посмеивается: "Черта лысого вы меня найдете!"
- Как под чужой? - не поверил Буданов. - Где же он мог документы на
чужое имя раздобыть?
- Э, друг, не знаете вы Антонова, - усмехнулся Иван Михайлович. - Он,
небось, не с пустыми руками отсюда ушел: добра всякого у народа награбил -
дай бог. А за деньги в первые дни после освобождения что не купишь? Вот вам
и документы в чистейшем виде, такие, что комар носа не подточит!
Годы работы в органах Государственной безопасности выработали у Зосимы
Петровича привычку прочно держать в памяти самое главное, самое основное из
существа дела, которое он ведет. Так получилось и сейчас: начал Медведев
развивать мысль о том, где может скрываться Антонов, и в цепкой памяти
подполковника всплыла фраза, произнесенная сыном предателя, Иваном
Алексеевым, на одном из допросов в Калининграде. Буданов не стал повторять
ее вслух, чтобы не сбить Медведева с мысли. Заговорил, как бы продолжая
развивать его доводы:
- Пожалуй, вы правы, в глубь страны Антонов податься не посмел. Там его
разоблачили бы в первом же городе, в любом населенном пункте. Липовые
документы? Не думаю: и достать их не просто, и опасно с ними, а на опасность
разоблачения, вы сами говорите, Антонов не пойдет. Что же ему остается?
- Что?
- Скрываться на территории, которая во время войны была оккупирована
фашистами. Там и архивы не сохранились, и люди в большинстве своем новые...
- Ну, уж нет, - перебил Медведев, покачав головой, - с этим я не
согласен. Какие-такие новые люди? Откуда? Взять хоть бы наши деревни.
Правда, и тут хватает пришлых, однако любого из них мы, коренные, и узнать
успели, и проверить сотни раз. Так, небось, и в других местах: без
проверки - ни шагу.
- А как же там, где если не все, так подавляющее большинство населения
после войны переменилось? В бывшей республике немцев Поволжья, например, или
в Крыму? Наконец у нас в Калининградской области, где все до единого люди
новые, переселенцы из других мест? Ведь именно там у нас и был разоблачен
самими вашими переселенцами сын Антонова Алексеев.
- Вот-вот, - подхватил Медведев и даже прихлопнул ладонью по крышке
стола, - совершенно правильно: разоблачили волчьего последыша! А потому и не
поедет туда сам этот волк. Ни в жисть не поедет: вдруг да и его кто-нибудь
из нашенских переселенцев опознает?
- Заколдованный круг, - хмыкнул Буданов. - Выходит, ему вообще нет