"Елена Миронова. В паутине южной ночи" - читать интересную книгу автора

Куропаткин хотел предупредить Дениса, чтобы тот был более осторожным и
не ходил по ночам в одиночестве. Но он ушел. Он покинул кабинет следователя
так внезапно, что капитан Куропаткин несказанно удивился и даже не крикнул
ему в открытое окно, чтобы тот поостерегся.

Следователь налил себе стакан воды и жадно выпил. Жара проникла и сюда,
в помещение милиции, не спасал и работающий без остановки старенький
вентилятор. А ведь сейчас уже девятый час вечера...

Эта чертова жара... Наташка с сыном уже в Питере, с завистью подумал
вдруг Куропаткин, где нет такой сумасшедшей жары, где с Невы дует ветер,
приносящий также и запахи кофе от многочисленных питерских кофеен.

Куропаткин любил Петербург. Он прожил там много лет, когда вдруг врачи
решили, что для ребенка-аллергика лучше всего жить в. теплом месте с
субтропическим климатом. И тогда они переехали в Сочи. Никогда не жалел он,
что поступил так, потому что в Питере оставались родители жены и в любой
момент Куропаткины могли сорваться и поехать к ним, если уж совсем скрутит
тоска по городу и родным. То есть это жена с сыном в любой момент, а глава
семьи, птичка подневольная, мог приехать в Петербург лишь во время отпуска.
Отпуск был в прошлом году в марте, но они не смогли побывать в городе, в
котором жили прежде, где родились Наташка и Вовка - жена и сын Куропаткина.
Потому что сын учился, а ехать в одиночестве Владимир-старший не хотел. В
марте купаться было невозможно, поэтому отпуск прошел почти незамеченным.
Никто из семьи не третировал его и не уговаривал вернуться в Питер, когда
они приехали в Сочи. Они любили море, любили морской воздух, сын вылечился
от аллергии и вдобавок от кучи каких-то детских болячек именно здесь, в
Сочи. И вообще они уже привыкли. И только сейчас, когда он поругался с
женой, Куропаткину эта жара казалась враждебной, чужой. А прохлада
питерского лета - родной, своей. Он понимал, что все это ему кажется лишь
потому, что жена уехала без него, что на прощание сухо клюнула его в щеку, и
сын обиженно засеменил к поезду, не простив отцу многочисленных обещаний по
поводу рыбалки, экскурсий и просто обычного семейного отдыха на пляжных
полотенцах возле соленых волн. Что же, их понять можно. Он внушал домашним
целый год, что наконец-то его поставят в отпуск летом, и что он будет с ними
целый месяц, и они будут видеть его с утра до вечера, а не рано утром и
поздно вечером.

Куропаткин досадливо щелкнул пальцами и переключился на Дениса. О нем
думать было легче, чем о собственной разваливающейся семье. Итак, почему он
ушел? Решил, что нападение было случайным? Или что-то вспомнил? Куропаткин
замер, словно собака, почуявшая лисицу. Корнилов что-то вспомнил и быстро
ушел, чтобы проверить эту версию? Или вспомнил, что просто не выключил утюг
в номере?

Капитан скривил губы в саркастической усмешке. Корнилов не был похож на
человека, который сам гладит себе брюки.

Итак, что же произошло? По словам Корнилова, он сидел в кустах. Пил