"Дмитрий Миронов. Попытка " - читать интересную книгу автора

человеческому хирургу! Не к кошачьему! Помирать будешь, лучше не
придумаешь! Я примирительно сказал:
- Ты не возмущайся. Рассуди сам, я вообще о животных ничего не
знаю, кроме того, что их кормить надо. Ну еще о ящуре слышал. У коров.
А у тебя всегда была дома всякая фауна. В общем, давай, ты глянешь,
если ничего не увидишь - то придется искать зверского доктора. В
смысле -звериного...
Он неохотно согласился, и выбросив окурки в люк мусоросборника, мы
поднялись ко мне. Вовка пощупал кошачий нос, зачем-то поднял голову
Барса, осмотрел лапы, при этом кот не выражал никаких эмоций. Ему было
совершенно безразличны любые манипуляции, проводимые с ним. Хотя
никогда раньше он не терпел прикосновений ни от каких посторонних,
появлявшихся у меня дома, кроме меня. Об этом я не преминул сообщить
"человеческому хирургу".
Вовка прищурившись посмотрел на меня.
- Я конечно, не ветеринар. Но мне кажется, что я не ошибаюсь. Ему
сколько лет?
Я мысленно подсчитал и произнес в пространство:
- Должно быть около тринадцати. Или пятнадцать. Где-то так.
- Ну, я так и думал - суммировал Вовка. -Он просто старый.
Ста-рый! Понимаешь? Может у него и есть какая-то внутренняя болезнь, я
определить не могу, скорее всего оно так. Плюс старость. Посмотри на
клыки -он открыл пасть коту. -Клыки были желтые, с коричневатым
оттенком у десен. Видишь? Тупые и старые. Нос сухой. Дыхание плохое, в
общем, помрет он наверное скоро.
Я посмотрел на Барса. Потом на Вовку. Внутри образовалось
неприятное ощущение, как при посещении безнадежного больного. Вяло
поблагодорив эскулапа, я пообещал зайти "на пиво", как только появится
время.
Щелкнул замок, закрываясь за консультантом. Я поправил сбившийся
половик возле двери, и пошел в комнату. Взяв кота на руки, я перенес
его на диван, сел рядом, и положил руку ему на голову. Было грустно и
неприятно чувствовать, что я не в состоянии ничем помочь животному.
В доме было тихо, даже привычно негромко жужжащий телевизор не
мешал слышать шорох бьющихся в окно снежинок.
Мысли были вялыми и серыми, как сегодняшний день, с его покрытым
облаками небом. Я просидел так довольно долго. Потом не спеша
поднялся, зашел на кухню, постоял там возле плиты, бессмысленно глядя
на количневую эмаль, затем снова вернулся к дивану.
Есть не хотелось совершенно. Сидя напротив телевизора я привычно
положил руку на большую неподвижную голову кота. На экране появился
лев, зевнул и лениво поднявшись, ушел из кадра. Камера последовала за
ним, показывая пейзаж явно африканского вида.
В этот момент под пальцами моей руки, лежавшей на голове Барса,
раздался слабый хрустящий щелчок, какой бывает у лопнувшего спелого
арбуза, и почувствовалось какое-то изменение под лежащей на голове
кота рукой. Я убрал руку, но ничего особенного под ней не увидел.
Пришлось встать и зажечь торшер, все-таки погано было сегодня на
дворе, темно, а в квартире - вообще сумерки. С появлением уютного
освещения в комнате стало намного приятнее, и я вернулся на диван.