"Зинаида Миркина. Сказки" - читать интересную книгу автора

что-то вроде волшебника, который вынимает все необыкновенное и прекрасное
прямо из карманов, что оно словно растет на нем, как яблоки на дереве! Сам
прекрасный, потому вокруг все прекрасное.
Ну, а принц думал точно то, что было сказано: настоящий принц тот, кому
все это принадлежит.
Поэтому Легконожку от слов "настоящий принц" бросало в жар и в холод, а
принца... Принц просто приосанивался и довольно улыбался. Вообще-то, когда
он был один, эти слова - "настоящий принц" - не значили ровно ничего, кроме
скуки, но зато произнесенные при других людях, они значили очень много. И
поэтому принц терпеть не мог оставаться один. Ему надо было, чтобы вес время
рядом были люди, и притом почти все время новые, которые в первый раз
слышат, что он настоящий принц. Ему это было надо, чтобы самому почаще
удостоверяться в том, что он настоящий принц.
Никто никогда не оспаривал его звания, но почему-то ему все время надо
было удостоверяться в этом. Может быть, чтобы чуть меньше скучать, или
просто чуть чаще забывать, что он смертельно скучает. Особенно он любил
общество новых девушек. Было таким наслаждением смотреть, как они трепещут и
замирают при словах "настоящий принц". А потом, когда они привыкали к этим
словам, с ними случалось то же, что со всеми игрушками и картинами и
драгоценными камнями, - он на них больше не смотрел.
- Ты настоящий принц, значит тебе надо настоящую принцессу, - сказала
Легконожка, - а я простая девушка... Я пойду... - ив глазах ее повисли две
капельки.
Тогда принц чуть наклонился, поцеловал ее сначала в одну капельку,
потом в другую и сказал:
- Мне совсем не обязательна настоящая принцесса. Вполне достаточно
того, что я настоящий принц. И тебе совсем незачем уходить.
Что случилось с ногами Легконожки? Почему они вдруг так отяжелели? Или
это счастье так придавило их своей тяжестью, что они совершенно перестали ей
подчиняться?
- Там, на берегу моря, мой дом, и меня там ждут, - сказала она, вернее,
это сказали только ее губы, а ноги не сделали ни шагу. - Там, на берегу
моря, сейчас закат, - сказало ее сердце, а ноги опять не сделали ни шагу.
- Мы скоро пойдем с тобой вместе туда, на берег моря, - сказала она
принцу и больше уже не спорила со своими ногами, которые не могли сделать ни
шагу. - Скоро, скоро... .
- Да, да, - сказал принц. - Да, да.
Так это началось.
Она стала жить во дворце. И день, и другой, и еще, и еще. Она проходила
по прекрасным залам, от которых вздрагивало сердце и широко раскрывались
руки, но мимо, мимо, в зал, где были игрушки. Здесь она останавливалась.
Надолго. Очень надолго. Ей казалось, что она видит то, что слышала от моря;
ей казалось, что море лепит одну за другой сказки, и надо только угадать, из
какой сказки эта игрушка, и из какой - та. И если угадать, то сказки
составлялись сами собой, одна сказка за другой, и вот тогда-то она и
взлетала и летала по залам, и сверкала, как все драгоценные камни, и
кружилась. И принц летал и сверкал вместе с ней. И день, и другой, и еще, и
еще... Но... все-таки, сколько же можно? Не без конца же?
- Как не без конца? А разве бывают концы?
- Конечно, бывают. У всего бывает конец. И всему бывает конец.