"Рауль Мир-Хайдаров. Жар-птица" - читать интересную книгу автора

ходили танцевать. Мы даже не раз бывали у тебя дома, и Сафура-апай поила нас
чаем из самовара. В общем, целое лето я был рядом с ней. После обеда, когда
она заканчивала дела в поликлинике, мы уезжали купаться и загорать на Илек,
а вечером каждый день ходили в парк на танцы. Если ты не забыл, она могла
танцевать сутками. Бывала она и у меня дома. Моих родителей она просто
очаровала. Однажды меня пригласили на свадьбу к родственникам, и я пошел
туда с ней. Свадьба ей понравилась, она танцевала, была в центре внимания,
что ей обычно удавалось без труда. Но когда мы возвращались, вдруг заплакала
и сказала, что когда ты вернешься, она уже будет старухой. Говорила, что
сердцем она еще надеется, что у вас что-то будет, но разумом понимает, что
это все, конец, у вас разные судьбы... Ты знаешь сам: не влюбиться в нее
было невозможно. Честно говоря, каждый день я не мог дождаться
послеобеденных часов, когда мы уезжали на Илек. Пожалуй, в то лето я
изменился как никогда, даже ходить и говорить стал как-то иначе, лучше. Но я
влюбился в нее спокойно, безнадежно, как влюбляются в кинозвезду. Я понимал:
вернемся мы в город, все встанет на свои места - у нее своя компания, в
которую я и не мечтал попасть, у меня - своя. Впрочем, компании у меня
никакой и не было, меня волновала учеба, твой пример меня страшил. Но в
городе все пошло иначе, чем я думал: она часто звонила мне, просила в
чем-нибудь помочь, мы продолжали встречаться...
Когда Галя отмечала день рождения, пригласила меня домой. Надо сказать,
ваша компания меня так и не приняла, особенно язвил Бучкин, да и Ларины не
жаловали - то ли помнили тебя, то ли я не ко двору пришелся. Но я на это не
обращал внимания: для меня было важным, как относится ко мне она, важно, что
она была со мной.
- Ну кому нужна твоя исповедь, Леонид Яковлевич, утомишь гостя,-пытался
прервать Солнцева толстяк, но, глянув на Нуриева, осекся.
- Но не все было так ровно и гладко, как тебе может показаться. И на
мою долю досталось. В тот год перевелись к нам из московского института
несколько ребят из Грузии, там их то ли отчислять собрались, то ли они чего
натворили - не знаю. В общем, оказались в Актюбинске. Верховодил у них Мишка
Мебуки. И вот угораздило его тоже влюбиться в Галю. Парень отчаянный... не
чета твоему дружку Черникову. Не давал он Галочке проходу ни в институте, ни
в городе. Сколько раз он с дружками устраивал мне темную, когда я
возвращался от нее,- не сосчитать. Однажды так избили, что Галя даже хотела
заявить в милицию, но я отговорил, сам хотел поквитаться. И поквитался.
Однажды я его без друзей застал, так почти месяц после этого он в больнице
лежал. После больницы Мебуки взялся за старое, только теперь он поил шпану и
натравливал на меня. Водились у него шальные деньги. Натерпелся я, Раф,
всего не рассказать... - Да вот, посмотри... - Ленечка встал с места и,
подойдя к Нуриеву, показал шрам чуть ниже виска. - Кастетом шпана по
наущению Мебуки...
Ленечка распахнул окно во двор, вернулся к столу.
- Может, то, что компания меня недолюбливала или, точнее сказать, не
приняла, пошло на пользу. К Гале они относились по-прежнему тепло, видимо,
считая, что я ее очередная блажь. Но она не могла не чувствовать
неприязненного отношения ко мне и мало-помалу отошла от компании. Мы
проводили вечера вдвоем, часто ходили в кино, гуляли, бывали у нее дома. Ее
комната выходила на парадное крыльцо. Мы уходили и возвращались в любое
время, не мешая домашним. Она здорово изменилась после твоего отъезда, Раф.