"Рауль Мир-Хайдаров. Жар-птица" - читать интересную книгу автора

сторону студентов, выталкивала таких обратно в середину зала.
- Уходим! - вдруг объявил Альтаф и потянул за собой летчика. На улице
возле редких фонарей уже маячили фигуры - их поджидали. Альтаф нырнул вбок,
в темноту, и вышел с заранее припрятанными в кустах обрезками дюймовой
арматуры, а для себя оставил велосипедную цепь.
- Это для отхода, так не выпустят,- спокойно сказал он летчику. Выход
на улицу к автобусной остановке был один, и там, перекрывая его, стояло
человек десять. Увидев в руках отступавших "оружие", толпа медленно
расступилась, оставив довольно широкий проход. Когда они выходили на улицу,
вслед им неслись брань и угрозы. Но тут подкатил автобус, и они уехали.
Странно, но после нашумевшей в городе драки Галя вдруг остыла к клубу -
может быть, поняла, что якшаться со шпаной - не к добру. Словно винясь за
случившееся, она стала внимательнее и добрее к Рафу, и они встречались почти
каждый день.
К Новому году Галя написала неплохие стихи, но на этот раз они уже
тайно репетировали у нее дома, тщательно подбирали музыку. Старались не зря.
После новогоднего вечера друзья попросили вновь собраться у Лариных, чтобы
записать стихи на магнитофон. Казалось, все у Нуриева шло прекрасно: друзья
были рядом, он встречался с любимой девушкой, с учебой все утряслось... Но
весной Раф неожиданно получил повестку: в трехдневный срок подготовиться к
отправке в армию. Съездил на один день в Мартук, попрощался с матерью. Из
его компании в армию уходил он один, и друзья организовали проводы.
Собрались у Лариных. Братья по этому случаю даже отменили танцы в
"Большевике". Раф привел с собой Чипигу и Ленечку.
В тот вечер Раф много читал, и снова его записывали на магнитофон. С
Галей они в тот день проговорили до рассвета. На вокзал с вещмешком он
должен был явиться днем. Прощаясь с Галей, он просил ее не приходить к
поезду, шутил, что с утра он подстрижется под "нулевку", уверял, что
проводы - унылая картина. В назначенный час, когда объявили о подходе
специального состава для призывников и Рафаэль в темном берете, подаренном
Черниковым, стоял в окружении друзей, на тесную привокзальную площадь на
огромной скорости влетела бежевая "Победа" и, круто развернувшись,
остановилась возле компании. Из машины торопливо выскочила Галя. Она,
понимая, что у них остались считанные минуты, бросилась к Рафу, шепча:
- Раф, милый, я буду ждать, я люблю тебя...
Но он сердцем чувствовал, что видятся они в последний раз...
Накануне отъезда Нуриев узнал, что служить ему придется на Северном
флоте четыре года. Через полгода он ушел в свое первое подводное плавание.
По возвращении на базу его ожидало несколько писем от Гали, в каждом из них
она упрекала его за невнимательность, за молчание. Откуда же он мог знать,
что уходит в океан надолго,- начальство с ним сроки не согласовывало. Потом
она писать перестала, а Бучкин, с которым Рафаэль поддерживал связь,
сообщил, что она встречается с Солнцевым. Позже он получил и два письма от
Ленечки, но читать их не стал, разорвал, выбросил за борт.
Вот о чем напомнил сейчас Рафу пожелтевший любительский снимок. Нуриев
приехал на похороны Чипиги, и в душе его впервые за многие годы поселился
покой: оказалось, в Мартуке он отрезал пуповину, крепко связывавшую его с
прошлым, которое мешало ему жить в дне сегодняшнем. Может, поэтому он и
решил встретиться с Солнцевым.
Из номера гостиницы Нуриев позвонил Солнцеву домой, но телефон не