"Рауль Мир-Хайдаров. Жар-птица" - читать интересную книгу автора

пригласят в компанию непременно,- по крайней мере, об этом позаботятся
девушки, которых тронули впервые услышанные стихи Цветаевой - Валентин читал
им только свое. Нуриев также понимал: повторись он раз, другой - и интерес к
нему пропадет. Поэтому он целыми днями пропадал в библиотеках, копался в
книгах, запустив учебу до крайности.
Теперь уже не каждую субботу он бывал в Мартуке, хоть и знал, как ждут
его Чипига и Ленечка. В первые его студенческие дни Сафура-апай уговаривала
сына сшить новое пальто, заказать в ателье костюм. Тогда Раф возражал,
говорил, что и так походит, шутил, что не одежда красит человека и нечего,
мол, деньги по пустякам транжирить.
Но теперь его словно подменили: спустя месяц после вечеринки у Лариных
он истратил треть сбережений матери, рассчитанных на долгие годы учебы.
Появились у него светлый плащ и легкое твидовое пальто, костюм из бостона с
узкими лацканами и мощными плечами, широкополая, лихо заломленная велюровая
шляпа, туфли на толстой белой каучуковой подошве, модные рубашки, пестрые
галстуки...
Весна в степные края приходит поздно, зато держится долго, медленно
пуская в цвет подснежники, степные тюльпаны, ландыши - все в свой черед.
Главная улица их города - улица Карла Либкнехта - в мае становилась
особенно оживленной. Едва на город ложились весенние сумерки, Раф с
Бучкиным, нарядные, выходили "прошвырнуться". Гуляя по запруженной людьми
вечерней улице, то и дело раскланиваясь со знакомыми, они продолжали
говорить о поэзии. Вскоре они непременно встречались с кем-нибудь из друзей,
компания час от часу росла, и ребята, облюбовав скамеечку где-нибудь в
скверике или парке, сидели там допоздна. Иногда с таких посиделок вдвоем с
Черниковым провожали Галю домой. Она с обоими держалась ровно, никого не
выделяла, и в эти ночные часы Нуриев был счастлив. Ведь еще совсем недавно
он и мечтать об этом не смел. Однажды, когда он сдал экзамены за первый курс
и утром собирался уезжать на каникулы домой, вахтер пригласил его к
телефону. Звонила Галя. Приглашала к себе. Дома у нее он еще не был.
Жила она за мостом в железнодорожном поселке, в старинном особнячке.
Черников, с которым они однажды возвращались вместе, проводив Галю,
рассказывал, что она из семьи потомственных железнодорожников и что в этом
самом доме некогда жил ее дед, первый начальник станции их города, а после
особняк отошел к отцу, начальнику отделения дороги.
Приглашению Раф обрадовался и вместе с тем растерялся, но к
назначенному времени был у нее дома. Встретила она его шумно и весело и
говорила с ним, как всегда, с лукавинкой, с едва заметной насмешкой,
помогавшей ей держать поклонников на расстоянии.
- Раф, постоянно открываю в тебе положительные качества! Вот сегодня,
например, убедилась, что ты пунктуален,- сказала она, улыбаясь и протягивая
ему руку. - А замечать одни достоинства - это опасно для девушки!
Галя взяла его под руку и повела в зал.
В просторной комнате окна во двор были распахнуты настежь, и из
палисадника ветерок доносил вечернюю прохладу.
У соседей уже зажгли огни, а в старинном доме хозяйничали сумерки.
- Мне всегда приходят в голову неожиданные мысли, а удержаться нет сил.
Ты уж извини меня, если оторвала от дел, я ведь знаю, что ты завтра уезжаешь
на каникулы. Подумала, что все лето не увижу тебя, я ведь и сама через
неделю уезжаю к морю. И почему-то вдруг стало грустно: все лето не услышу