"Рауль Мир-Хайдаров. Знакомство по брачному объявлению (повесть)" - читать интересную книгу автора

"Молоко на губах не обсохло, а уже владельцы недвижимости",-- поморщился
Сабиров, заполняя бумаги, но вслух, конечно, ничего не сказал: должность
обязывала быть беспристрастным. И не такое ему приходилось оформлять на
несовершеннолетних отпрысков.
Он опять развернул листочек телеграммы...
- Наталья Сергеевна... Наталья Сергеевна...-- произнес он, вслушиваясь
в это сочетание. Имя и отчество ему нравились. "Конечно, могла и письмо
поподробнее для начала написать",-- размышлял он, вертя в руках телеграмму и
невольно перечитывая ее вновь и вновь. Но тут же находил и оправдание
незнакомой Наталье: такие дальние края, письмо с самолета на самолет, с
поезда на поезд раз пять, наверное, перекидывается и затеряться ему ничего
не стоит.
А телеграмма, тем более срочная, куда надежнее, чем беззащитное письмо,
которое в почтовом ящике может с неделю проваляться или пропадет по
нерадивости чьей-то, мало ли о таких фактах в газетах пишут. И отпуск, как
указано в телеграмме, предоставлен ей неожиданно...
Взвешивая все "за" и "против", и в общем-то не одобряя
скоропалительность поступка незнакомой женщины, Акрам-абзы тем не менее
находил оправдание решению Натальи Сергеевны приехать, увидеть все своими
глазами. К тому же впереди у него почти целая неделя, и было время еще раз
все обдумать как следует.
Все оставшееся время до окончания работы Акрама-абзы так и подмывало
позвонить своему другу и соседу, главному бухгалтеру райпотребсоюза
Жолдасу-ага, и поделиться с ним неожиданной новостью. Но, как ни крути,
заводить такие разговоры самому неприлично, ведь не прошло и года, как
схоронил он жену, Веру Федоровну, проработавшую в райпотребсоюзе под началом
его друга Жолдаса, считай, всю свою жизнь. Верочку, как величал главбух его
жену, Жолдас-ага любил, считал хорошей работницей и в те редкие годы, когда
уходил в отпуск или болел, передавал свои полномочия только ей: шутка ли,
каждая подпись бухгалтера - это движение денег или материальных ценностей.
Не отметив годовщины смерти и не воздав последних земных почестей
близкому, как делал в Хлебодаровке всякий уважающий себя человек, и
разговоры-то заводить о женитьбе или замужестве было грешно. И расскажи он
сейчас главбуху, что к нему в воскресенье приезжает издалека некая Наталья
Сергеевна Болдырева, вряд ли понял бы его даже сосед и лучший друг.
"Могильный холмик еще не осел, а он женихаться спешит, торопится",-- словно
бы услышал недовольные голоса знакомых и незнакомых людей Акрам Галиевич в
тесной, с распахнутым в сад окном комнате нотариальной конторы.
Нет, не ханжи и не лицемеры жили в степной Хлебодаровке, районном
центре Оренбуржья, а самые что ни на есть обыкновенные люди. Они за столетия
выработали свои простые и справедливые правила жизни, не обижающие памяти
ушедших и не ущемляющие в правах и радостях оставшихся на земле. Ведь ловил
уже на себе внимательные взгляды вдов и одиноких женщин Хлебодаровки Акрам
Галиевич, чувствовал к себе интерес. А в праздники или какие другие дни
торжеств, везде, куда приглашали Сабирова соседи, друзья, сослуживцы по
сельсовету и райисполкому, разве не замечал он, как его осторожно, исподволь
старались усадить поближе к той или иной женщине? А у Жолдаса, куда
частенько вечерами заглядывал посидеть за самоваром, а уж на бешбармак зван
был всегда,-- не раз встречал он достойных женщин, как бы ненароком
заглянувших к его хлебосольным соседям. Так ведь ни одна из этих женщин, ни