"Рауль Мир-Хайдаров. Знакомство по брачному объявлению (повесть)" - читать интересную книгу автора"Молоко на губах не обсохло, а уже владельцы недвижимости",-- поморщился
Сабиров, заполняя бумаги, но вслух, конечно, ничего не сказал: должность обязывала быть беспристрастным. И не такое ему приходилось оформлять на несовершеннолетних отпрысков. Он опять развернул листочек телеграммы... - Наталья Сергеевна... Наталья Сергеевна...-- произнес он, вслушиваясь в это сочетание. Имя и отчество ему нравились. "Конечно, могла и письмо поподробнее для начала написать",-- размышлял он, вертя в руках телеграмму и невольно перечитывая ее вновь и вновь. Но тут же находил и оправдание незнакомой Наталье: такие дальние края, письмо с самолета на самолет, с поезда на поезд раз пять, наверное, перекидывается и затеряться ему ничего не стоит. А телеграмма, тем более срочная, куда надежнее, чем беззащитное письмо, которое в почтовом ящике может с неделю проваляться или пропадет по нерадивости чьей-то, мало ли о таких фактах в газетах пишут. И отпуск, как указано в телеграмме, предоставлен ей неожиданно... Взвешивая все "за" и "против", и в общем-то не одобряя скоропалительность поступка незнакомой женщины, Акрам-абзы тем не менее находил оправдание решению Натальи Сергеевны приехать, увидеть все своими глазами. К тому же впереди у него почти целая неделя, и было время еще раз все обдумать как следует. Все оставшееся время до окончания работы Акрама-абзы так и подмывало позвонить своему другу и соседу, главному бухгалтеру райпотребсоюза Жолдасу-ага, и поделиться с ним неожиданной новостью. Но, как ни крути, заводить такие разговоры самому неприлично, ведь не прошло и года, как его друга Жолдаса, считай, всю свою жизнь. Верочку, как величал главбух его жену, Жолдас-ага любил, считал хорошей работницей и в те редкие годы, когда уходил в отпуск или болел, передавал свои полномочия только ей: шутка ли, каждая подпись бухгалтера - это движение денег или материальных ценностей. Не отметив годовщины смерти и не воздав последних земных почестей близкому, как делал в Хлебодаровке всякий уважающий себя человек, и разговоры-то заводить о женитьбе или замужестве было грешно. И расскажи он сейчас главбуху, что к нему в воскресенье приезжает издалека некая Наталья Сергеевна Болдырева, вряд ли понял бы его даже сосед и лучший друг. "Могильный холмик еще не осел, а он женихаться спешит, торопится",-- словно бы услышал недовольные голоса знакомых и незнакомых людей Акрам Галиевич в тесной, с распахнутым в сад окном комнате нотариальной конторы. Нет, не ханжи и не лицемеры жили в степной Хлебодаровке, районном центре Оренбуржья, а самые что ни на есть обыкновенные люди. Они за столетия выработали свои простые и справедливые правила жизни, не обижающие памяти ушедших и не ущемляющие в правах и радостях оставшихся на земле. Ведь ловил уже на себе внимательные взгляды вдов и одиноких женщин Хлебодаровки Акрам Галиевич, чувствовал к себе интерес. А в праздники или какие другие дни торжеств, везде, куда приглашали Сабирова соседи, друзья, сослуживцы по сельсовету и райисполкому, разве не замечал он, как его осторожно, исподволь старались усадить поближе к той или иной женщине? А у Жолдаса, куда частенько вечерами заглядывал посидеть за самоваром, а уж на бешбармак зван был всегда,-- не раз встречал он достойных женщин, как бы ненароком заглянувших к его хлебосольным соседям. Так ведь ни одна из этих женщин, ни |
|
|