"Рауль Мир-Хайдаров. За все наличными" - читать интересную книгу автора

спрятанные в руке две стодолларовые купюры.
- О, высший тариф! - присвистнул молодой парень за рулем и, глянув на
сидевшую рядом женщину, продолжил по-русски: - Вот завезем жену домой -
это рядом - и рванем. Грех от такого заработка отказываться, хотя я
чертовски устал, по правде говоря.
- Я могу на трассе сесть за руль, - предложил пассажир, на что
владелец старой "семерки", видимо человек веселый, компанейский, ответил:
- Что вы, за такие деньги только с комфортом и с музыкой, - и врубил
на всю громкость магнитофон.
Машина словно преобразилась, резво взяла с места и какое-то время нагло
пыталась достать пронесшийся мимо со свистом гигантский "кадиллак".
Пассажир, примостившийся на заднем сиденье, закрыл глаза и сделал вид, что
дремлет, - ему не хотелось ввязываться в разговор.
Минут через десять он незаметно оглянулся: следом не гнались ни
лимузины, ни скоростные джипы. "Кажется, пронесло", - подумал беглец, хотя
полной уверенности не ощущал, как, впрочем, не ощущал и страха за жизнь.
Если бы его и поймали, вряд ли стали бить. Скорее всего убили бы тех, кто
его охранял. Наверное, был он самый важный, самый дорогой пленник на земле.
И смог убежать не оттого, что его плохо охраняли, а потому, что к побегу
готовился все три года, пока находился в неволе. И все три года ни разу не
дал ни малейшего повода, чтобы его заподозрили в желании вырваться на волю.
Из года в год он убаюкивал свое окружение, приучал к себе охрану, дожидался
своего часа - он знал, что живым из золотой клетки его никогда не выпустят,
ведь он нужен был им навсегда, до гробовой доски.
Приставленные к нему охранники недоумевали: зачем пленнику стремиться к
другой жизни, когда к его услугам было все, когда исполнялось любое его
желание или прихоть, любой каприз, лишь бы работал. Потому уникальные часы
"Юлисс Нордан" у него на запястье, наверное, были единственными на всем
постсоветском пространстве. Что кривить душой, работа доставляла ему
огромное удовольствие - уж это его хозяева знали, и не было человека,
который бы не восхищался его талантом и золотыми руками. И все же пленник
твердо знал, что убежит, - не было в природе таких сил, чтобы удержать в
неволе его необузданную натуру. В таких случаях идет негласная, невидимая
борьба интеллектов - между теми, кто охраняет, и теми, кого охраняют. У
затворника насравнимая цель - жизнь, свобода, а у противоположной стороны
- всего лишь интерес, выгода. Но было уже решено: обязательно переиграть
противника, хотя нарастало чувство неравной борьбы, игры в "кошки-мышки" на
года, - так оно и вышло.
Неожиданно машина съехала с трассы и покатила по проселочной дороге к
светящемуся впереди огнями аулу. Когда они остановились у добротного
каменного дома, рядом с аккуратной мечетью из розового армянского туфа,
женщина по-чеченски, вежливо, пригласила в дом, на чашку чаю. На что беглец
благодарно ответил, что устал и подождет в машине.
Водитель не заставил себя долго ждать - через некоторое время он
появился с канистрой и дозаправил свою колымагу. Вместе с ним к машине вышел
один из его родственников: то ли отец, то ли дядя, а может, и старший брат.
Приоткрыв дверцу "Жигулей", тот поздоровался за руку с беглецом и
посоветовал быть осторожнее в пути, и особенно в Грозном.
- Лихое время, лихие люди, - сказал он на прощанье и сделал по
мусульманскому обычаю "оминь".