"Рауль Мир-Хайдаров. Судить буду я" - читать интересную книгу автора

собственной персоной, стоял перед Артуром Александровичем. Было отчего
остолбенеть... Они, не сговариваясь, кинулись друг другу в объятия, что не
осталось незамеченным в чопорном зале.
Но вряд ли в это время их волновало, как они выглядят со стороны, слишком
многое их связывало. Анвар Абидович знал, что его семья обязана жизнью
Шубарину, трижды пытались подпалить его дом, и трижды поджигателей в ночи
ждал бесшумный и точный выстрел снайпера Арифа. Разве такое забывается...
Странно, но тюрьма как бы пошла на пользу Анвару Абидовичу: исчез лишний
вес, густые, вьющиеся волосы, тогда лишь тронутые сединой, сегодня были
совершенно седые, что придавало ему импозантный вид. Четче, жестче
обозначились черты лица, ярче стали глаза, появилась строгая,
аскетическая, мужская красота. Экипировали, видимо, Анвара Абидовича
поспешно, хотя и основательно, но чувствовалось, что он уже отвык от
галстука и цивильного костюма, там быстро врастают в ватник и отучаются от
нормального быта. Шубарин знал, что людям, просидевшим в тюрьме несколько
лет, нужны годы, чтобы вновь приучиться к стулу, креслу, они автоматически
присаживаются на корточки.
- Какими судьбами? - вырвалось у Шубарина, он мог поклясться, что более
неожиданного сюрприза для него придумать просто нельзя.
- Не спрашивай, Артур, давай выпьем, закусим, как в старые добрые времена.
Ты не представляешь, как я обрадовался вчера, в лагере, что завтра увижу
тебя. Я ведь не знал, что встреча будет тут, в Мюнхене, в этом роскошном
зале. Ты почаще бывай в Европе, и мне шанс, видимо, выпадет ее повидать...
Анвар Абидович говорил весело, с задором, как в застойное время, когда он
был хозяином области, по площади равной Германии и Франции, вместе взятым.
Официант уже давно стоял у стола, и Артур Александрович, знавший, что
парень родом из Казахстана, сказал ему по-немецки:
- Неси все лучшее, что есть, да побыстрее, старый друг приехал! - И тот
без слов отошел от колонны, он помнил, как русские гуляют.
Через полчаса, сделав паузу в ожидании горячего, Артур Александрович
спросил нетерпеливо:
- И все-таки - как вы тут очутились и сразу нашли меня?
- Я солдат партии, вот потому и оказался здесь, выполняю ее приказ, -
ответил Анвар Абидович несколько высокопарно, но Шубарин понял, что тот не
шутит, да и вряд ли без согласования с самыми верхами он мог выйти на
свободу, даже временно, и тут же вылететь на Запад. За визитом человека из
лагеря, безусловно, стояли какие-то высшие силы, а то и государственные
интересы, Шубарин почувствовал это.
- Хорошо, что ты не вышел из партии, как поступили многие приспособленцы,
перевертыши, иначе бы ко мне не обратились. Хотя кто знает, теперь я уж
совсем не понимаю, что творится на воле, хотя регулярно смотрю телевизор и
читаю газеты.
- Какой я коммунист, Анвар Абидович? Я предприниматель, теперь вот
становлюсь банкиром, открываю в Ташкенте коммерческий банк. Я чужд
идеологии, любой, левой, и правой, и даже серединной, я за правовое
государство, за верховенство закона, за права личности, гражданина. Зная
реальное положение в стране, в ее экономике после шести лет перестройки,
общаясь лично с теми, кто пришел сегодня к власти и кто рвется к ней, я
убежден, что только настоящие коммунисты, узнавшие о том, сколько от их
имени делалось преступлений за семьдесят лет, способны спасти эту великую