"Рауль Мир-Хайдаров. Судить буду я" - читать интересную книгу автора

Конечно, он завтра же позвонит своему бывшему ученику генералу КГБ
Саматову и попросит, чтобы без шума, с привлечением новых специалистов
расследовали смерть Парсегяна. Здоровый как бык Беспалый, с которым едва
справлялись трое надзирателей, страдал лишь приступами радикулита, а тут
вдруг инфаркт... Умер, когда требовалось умереть...
Опять заныла нога, и прокурор подумал, что без реланиума сегодня не
заснуть. Но больше всего Камалов страдал не от боли, а от бессилия, от
невозможности сегодня же напрямую схватиться с Миршабом. Оглядывая голые
стены палаты с выцветшими обоями и высоким окном, выходящим во двор, он
понимал, что здесь ему находиться долго, а Миршаб, оказывается, умел
ценить время...
К ночи поднялась температура, начались сильные боли, и он катался с боку
на бок, не находя себе места, пришлось сделать инъекцию сильнодействующего
реланиума. Но боль была столь сильна, что он время от времени просыпался и
долго глядел в морозную ночь за окном без занавесок. Ночь выдалась лунной,
ясной, и он хорошо видел присыпанные снегом ветви могучего орешника,
поднявшегося до самой крыши больницы. Проваливался он в короткий и
тревожный сон так же внезапно, как и просыпался.
Снились какие-то кошмары: инженер связи, картежник Фахрутдинов,
прослушивавший его телефон, хан Акмаль, с которым он успел выпить чайник
чая в краснознаменной комнате, покойный прокурор Азларханов, с которым он
никогда не встречался, но испытывал к нему не только интерес, но и
всевозрастающую симпатию. Многократно снилась ему сцена на трассе
Коканд-Ленинабад, как из белых "Жигулей" разом выходят трое наемных убийц
с автоматами а руках и среди них снайпер Ариф, уже стрелявший в него
накануне, а еще чуть раньше пославший пулю в сердце Айдына, читавшего по
губам ход секретного совещания у него в кабинете с крыши дома напротив.
Сегодня нет в живых легендарного Арифа, и за его жизнью наверняка охотится
другой снайпер, нанятый Миршабом. Во сне он и пытался отыскать его среди
сонма лиц, кружащих возле него.
Сквозь рваный, зыбкий сон ему чудилось, что кто-то скребется к нему с
улицы, и он невольно открыл глаза. На подоконнике его высокого окна стоял
человек с широким монтажным поясом на бедрах, от него слева и справа
свисали два витых нейлоновых каната в палец толщиной. Судя по всему,
мужчину, стоявшего на подоконнике, страховали с крыши. Камалову
показалось, что видит продолжение тех кошмаров, что снились всю ночь, и,
улыбнувшись, он закрыл глаза, но тревога, уже вселившаяся в него,
заставила вновь приоткрыть их. Человек, стоя на подоконника в белых
шерстяных носках, действительно вырезал стеклорезом предварительно
обклеенный специальной липкой лентой квадрат напротив единственной
ручки-защелки в левой створке окна, обычно в таких случаях стекло не
лопается... Ночь была светлой, рядом горел фонарь, и человек в окне хорошо
просматривался, у него на груди, рядом с переговорным устройством
"уоки-токи", висел пистолет на кожаном ремешке с длинным глушителем.
"Сон в руку", - подумал он спокойно и нашарил свой именном "Макаров" под
подушкой. Человек, вырезав стекло, бережно прислонил его к правой створке
и стал аккуратно открывать защелку, не распахивая окна. Он, видимо,
понимал, что порыв холодного воздуха может разбудить спящего. Опустив
защелку, ночной пришелец, что-то сказав шепотом по рации, взял пистолет в
правую руку.