"Рауль Мир-Хайдаров. Масть пиковая" - читать интересную книгу автора

туда за красивые глаза и способности не особенно берут. Чем больше он
вникал в обстоятельства, тем сильнее раздражался, то и дело у него
невольно вырывалось вслух: подлец, негодяй, законченная сволочь, сущий
разбойник! Сказав довольно-таки громко: "Нет, таким людям не место в
органах!" - прокурор вновь полез в стол за бутылкой, наглость капитана
вывела его из себя.
Если бы Миршаб мог видеть и слышать сейчас своего разгневанного шефа,
наверное, еще раз от души посмеялся бы, тем более мотаясь по катранам и
подыскивая по его приказу подходящих карманников, кстати, в воровской
иерархии стоящих на самой высокой ступени элиты, так сказать, блатного
мира.
Время, отведенное помощнику, истекало, как вдруг в дверь раздался робкий
стук, и на пороге появился щеголеватый капитан. Видимо, он редко
чувствовал себя виноватым и никогда не каялся, прокурор почувствовал это,
хотя тот, согнувшись, с печальным лицом затравленно прошептал:
- Я капитан Кудратов, вызывали?
"Из молодых, да ранний, ну и поколеньице растет, не приведи господь", -
первое, что успел подумать прокурор.
- Как же ты дошел до такой подлой жизни? - рявкнул хозяин кабинета в
искреннем гневе и хлопнул об стол папкой с делом капитана так, что из нее
разлетелись бумаги: заявления, жалобы, акты, экспертизы, одна спланировала
к ногам Кудратова. Прокурор был человек эмоциональный, увлекающийся, с
артистической натурой, он на самом деле забыл, для чего пригласил этого
щеголя, уж слишком потрясли его деяния хваткого обэхаэсника, ведь
работал-то в органах без году неделя.
Кудратов поднял бумажку, она оказалась коллективной жалобой на него из
продмага, он догадывался, о чем там речь, помнил и суммы, не знал одного,
написали ли о том, что он склонял к сожительству молоденьких продавщиц.
Из-за них он и взял под микроскоп работу гастронома, дышать не давал,
слишком уж аппетитные девочки бегали в каждом отделе. С первого дня работы
в органах капитан сделал для себя открытие: какие же дураки директора
торговых точек, что приглашают на работу пригожих женщин и смазливых
девчонок, половина неприятностей магазина как раз из-за них. Но сейчас
вряд ли мог он ясно представить хоть одно миловидное личико в кокетливой
белой пилоточке фирменного магазина.
Он протянул дрожащими руками прокурору жалобу на самого себя, пытаясь не
встретиться при этом глазами, взгляд Акрамходжаева не сулил ничего
хорошего.
- Ну, отвечай, расскажи о трудной жизни, голодных детях и маленькой
зарплате, я включил диктофон.
Прокурор хотел добавить, что ж ты, мерзавец, так круто обложил торговлю,
как дальше деловым людям жить, если им на одного тебя воровать приходится,
да и кто ты, сопляк, чтобы хапать за всех в районе, и повыше тебя
начальники есть, место свое знать надо. Но он этого не сказал, ушлый
капитан принял бы это как команду поделиться награбленным, нет, с ним
следовало действовать тоньше, деликатнее. Сенатор вычислил, на какую сумму
тот успел нафаршироваться, и четко знал, сколько попавшийся должен
отстегнуть ему. Но следовало делать пока все по букве закона, сохраняя
лицо власти, а там подготовь почву - и деньги приплывут сами собой, без
усилий, а главное, без принуждения, искусство получения взяток - тонкая