"Александр Мирер. Мост Верразано" - читать интересную книгу автора

просто; средний рост, сухой, широкоплечий - любой костюм сидел на нем, как
на манекене. А с Умником продавцы намаялись: ботинки на его ногу не
находились. Пять или шесть продавцов обхаживали Умника, ласковые такие
парни, один другого ласковей. Наконец запыхавшийся младший продавец
доставил откуда-то тележку с ботинками гигантского размера, и пошла
примерка.
Цирк этот происходил в отдельном зальце, в котором были еще
выгорожены примерочные. Часа полтора провозились, но нетерпеливый Умник ни
разу не взревел и не послал их всех туда, куда обычно посылал всяких
зануд. Оделись наконец. В зеркалах возникли два чудовищно респектабельных
джентльмена в костюмах, сидящих как влитые, - даже у Умника пиджак не
морщил на спине.
Седовласый руководитель процедуры легонько похлопал в ладоши и сказал
Умнику.
- Я бы рекомендовал, сэр, немного ушить брюки, Пятнадцать-двадцать
минут.
Умник не прореагировал на это предложение и распорядился, чтобы их
прежнее платье завернули, а в этом они останутся.
- Непременно, как желаете, сэр, но... Не угодно ли воспользоваться
нашей парикмахерской? Мы бы пока позанимались с вашими брюками, сэр...
В глазах распорядителя мелькала, однако, неясная тревога. Умник
уловил ее и величественно извлек из бумажника "платиновую" карту "Американ
экспресс". Секунду подумал и добавил свои водительские права - чтобы не
подумали, будто карта ворованная. Продавец просиял и попытался помочь
господину сменить брюки.
И через сорок минут они вышли на темную улицу - выбритые, с мытыми
головами и причесанные волосок к волоску. Прежнюю их одежонку обещали до
ночи доставить в мотель, и они плыли, как пижоны какие-то, в вечерней
толпе Пятой авеню.
- Опаздываем, дьявол их дери с их парикмахерской, - ворчал Умник.
- Зачем?.. - спросил наконец-то Рон.
Вопрос означал вот что: зачем нам костюмы за безумные деньги и зачем
мчимся в заведение, в которое нельзя войти одетым по-человечески?
- Ох и напьюсь! - отвечал Умник. - Сил больше нет так жить - без бабы
и настоящей выпивки... С тобой разве поддашь?
И он напился. В уютном таком зале с картинами Ривейры в нишах,
имитирующих окна, под тихую музычку, под тихое воркованье официантов -
непременно с французским акцентом. Неизвестно, была АН еда французской, но
вкусно было до чертиков, и они ели за обе щеки, что, однако, не помешало
Умнику набраться. После сыра он попытался запеть что-то ирландское,
таращась при этом на неимоверно длинноногую красотку в неимоверно коротком
платье, сидящую в глубине зала, аккурат под изображением маяка на картине.
Тогда у столика возник официант со счетом: психологи какие, подумал
Рональд, понимают, что заплатит, не глядя. Он перехватил счет и проверил -
вроде бы ничего лишнего не написано. Восемьсот монет, да чаевые, ой-ой...
Умник пока что распелся, как дрозд весной, и рядом замаячил совсем новый
официант - громила вроде Умника и явный ирландец по виду; он сочувственно
ухмылялся, но был готов к действию. Умник не дал ему повода к действию:
положил на счет свою платиновую карточку и принялся доглатывать портвейн,
поданный за счет заведения. Красавица и еще несколько человек