"Александр Мирер. Остров "Мадагаскар"" - читать интересную книгу автора

она наклонилась, чтобы разобрать надпись на значке.
- "Николай Хайдаров", - прочла она.- Ладно. Можете называть меня
Мартой. Это вы каждому пациенту рассказываете? Насчет любви и почитания?
- Каждой пациентке,- протяжно сказал Хайдаров. - Иногда подношу
цветы.
- Простите,- сказала Марта Стоник. - Язык мой - враг мой. О чем
будем разговаривать?
- О пристрастиях. Почему все-таки вы завидуете нашей профессии?
- Власть. Кураторы для меня - олицетворение власти.
- А, снова пастыри и овцы...- сказал Хайдаров.
Он не стал объяснять, что власть - космического психолога в частности
- существует лишь тогда, когда есть две стороны. Готовая ее осуществить и
готовая ее признать. Что в XXI веке немного найдется властолюбцев и
почитателей власти, а поэтому они подозрительны для психолога, как люди,
отступающие от нормы. Ему уже было ясно, что властная, резкая и самолюбивая
женщина вряд ли могла быть "субъектом X". Скорее, оказавшись один на один с
раненым, она бы голову сложила, но его бы вытащила из аварийного отсека, -
не только из человеколюбия и чувства долга. Ведь Шерна был огромный и
здоровенный мужчина, а она - маленькая и слабая. Вытащив его. Марта лучшим
образом удовлетворила бы свое самолюбие.
- Вы возвращаетесь в свой Институт, на Луну? - спросил он.
- Да.
- Скоро ли у вас отпуск?
- Я только что из отпуска. Но в чем дело, куратор? Вы лучше скажите
прямо, что вас интересует.
- Пожалуйста. Где вы были в момент метеорной атаки?
- Ах, вот так... - сказала пассажирка. - Вы из Института космических
психологов? Что за дело ИКП до метеорных атак и прочей прозы?
- Я говорю с вами от имени экипажа.
- Экипаж... Ах, вот так. Чем же интересуется экипаж: метеорной атакой,
или мною?
- Вами.
- Тогда я отказываюсь говорить.
- Простите, - смиренно проговорил Хайдаров. - Я думал, вы знаете. Во
время атаки смертельно ранен человек.
- Кто?!
- Филип Шерна.
- Какое несчастье,- с едва скрытым облегчением пробормотала
пассажирка. - Теперь я понимаю. Он безнадежен?
Хайдаров рассказал то, что знал: тело заморозили только через
двенадцать минут после клинической, смерти, и в малой ракете-контейнере
отправили на Землю. Смогут ли там оживить - неизвестно. Судовой врач
полагает, что шансов нет.
- Жаль его, - сказала Марта. - Я была едва знакома с ним. Мне
говорили - он выдающийся человек.
Николай всмотрелся в ее лицо и перевел взгляд на шкалу акселерометра.
Первые три, цифры - 0, 11 - ярко и неподвижно сияли в темноте окошечка.
Корабль неслышимо плыл по Корабельной орбите, чуть вытянутому эллипсу,
увешанному маяками - по. темной дороге длиной в сто тридцать тысяч
километров, которую он пробегай за двадцать четыре часа, оставаясь при этом