"Александр Мирер. Остров "Мадагаскар"" - читать интересную книгу автора

Экран озарился скомканной рваной радугой. Семь цветов - в сплошных;
пунктирных, зубчатых линиях, густых и размытых пятнах. Горные хребты.
Бесшумные молнии. Хаос. Погружаясь в него, Хайдаров успел подумать:
"Марсель. Распустил машину". И исчез. Он стал! Грантом Уимом, сохранив
что-то от Николая Хайдарова;'время отсчитало десять секунд для Уима и
неизвестно, сколько для Хайдарова, и началось снова, и еще, еще, и пот залил
ему лицо. мешая смотреть, и наконец он ощутил вспышку отчаянной тревоги,
потом долгую, на шесть секунд, неизвестность и невозможность действовать, и
вдруг мучительное облегчение, новую тревогу, но с облегчением. Почти покой.
Он прохрипел: "Оккам, экран выключить." Содрал, с себя "эльфа", вбил
его в гнездо. Вгонял себя в норму - дыхание; пульс, и, в особенности,
слуховые пороги. В корабле не бывает тишины, а сейчас даже тихое жужжание
сервомотора казалось Хайдарову грохотом. Так бывало всегда. Он работал с
токами мозга по методу Ямпольского - скорее искусство, чем
экспериментальный метод, четыре года ежедневных тренировок, экзерцисов, как
говорил Ямпольский, и затем всю жизнь ежедневные упражнения. Полчасика в
день, дети мои. Будьте упорны, дети мои. Почему бы проклятой науке не
постоять на месте год-другой... Когда-нибудь я сдохну у экрана, вот увидите.
Он посмотрел на себя в зеркало, наладил дыхание и попросил:
- Ал, соберите команду. Кофе бы мне...
Инженер подал термос. Встал рядом с Хайдаровым и. сутулясь, смотрел на
него сверху вниз. Конечно, он понял - чью запись изучал куратор, и хотел
знать, что сказала окаянная машина, которая все успела - заделать пробоину,
выставить курс, вызвать врача, и еще тысячу дел, кроме одного. Опознать
труса, который шагнул через бьющееся в судорогах тело и скрылся в каюте,
поставив под сомнение честь обожаемого командира. Мужской пансион, подумал
Хайдаров. Кого-то надо обожать, - иначе кого-нибудь возненавидишь...
Он допил кофе. Встал, проговорил сочувственно:
- Неважная история, а? Ну, как-нибудь обойдется.
Из третьего уровня рубки доносились голоса - экипаж собрался по его
приглашению. Все? - спросил себя Хайдаров. Все. Можно идти. И он пошел
вниз, по дороге внушая себе, что надо остерегаться приступа болтливости,
почти неизбежного после сеанса по Ямпольскому.

Уима он узнал сразу. Весь космос знал это желто-коричневое лицо с
треугольным, лихо приплюснутым носом и дьявольски умными и живыми глазами.
Сущий бес. Сейчас он скромно помещался в левом гостевом кресле, рядом -
словно бы для пущего контраста - с бело-розовым, румяным, синеоким
Красновым, первым штурманом, тот дружески кивал Хайдарову. Справа сидел
седой щеголь Бутенко - врач, пассажирский помощник, кибернетист. Восседал,
подбоченившись, словно опираясь на. невидимую саблю. Напротив, в кресле
подвахтенного штурмана, рядом с Жерменом, торчал, как Будда - прикрыв
глаза, - необыкновенно крепкий японец, мускулистый до уродливости. Первый
инженер и физик, Киоси Такэда... А какая любопытная команда, словоохотливо
подумал Николай. Словно их нарочно подобрали по принципу внешней несхожести,
даже вот Уим и Албакай, малийцы, будто принадлежат к разным расам - и нос,
и Глаза, и цвет кожи другой. Да что внешность - характерологически все они
совершенно разные, эк они сидят рядом, рыжий живчик Марсель и каменный Будда
Такэда, думал Хайдаров.
Вежливым до изысканности, мановением руки Грант Уим направил его к