"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автораневыспавшихся, небритых... Так оно и было: граф Алексей Григорьевич Оболин,
Глеб Забродин и Кирилл Любин примчались в ювелирный магазин на такси прямо с вокзала, а ночь провели в поезде. "Они имеют прямое отношение к "Золотой братине"". - почувствовал хозяин магазина и, собрав всю свою волю, стал спокойным, внимательным, вежливым: - Здравствуйте, господа! Что вам угодно? - Повторяю! - с негодованием и напором сказал Алексей Григорьевич. - Я граф Оболин. - Что? - вырвалось у Арона Нейгольберга, на мгновение он застыл, как и остальные служащие. Граф Оболин вынул из кармана пиджака паспорт: - Вот! - Он протянул документ хозяину магазина: - Удостоверьтесь. - Я не понимаю... - пролепетал Арон Нейгольберг, рассматривая фотографию в паспорте. По-русски он ничего прочесть не мог. - А это опись "Золотой братины", - продолжал граф Оболин, - произведенная в тысяча девятьсот первом году работниками Петербургского имперского банка. И подтверждение... Взгляните. Сервиз является родовой собственностью графов Оболиных. Так что... - Но позвольте! Позвольте!.. - перебил старик. - Я... Я все же хочу понять: что происходит? - Вы купили сервиз не у графа, - вступил в разговор Глеб Забродин. - Вам продал сервиз дворецкий Оболиных, Никита Никитович Толмачев. Он - вор. Ваша сделка с Толмачевым юридически несостоятельна. - Извините, господа! - И Арон Нейгольберг стал воплощением достоинства Старик медленно подошел (ревматические ноги, казалось, совершенно отказались сгибаться) к конторке бухгалтера, который почтительно отступил в сторону, хитрым ключом открыл нижний ящик, вынул из него плотный лист глянцевой бумаги. - Вот, господа, купчая. На ней подпись графа Оболина, печать... Купчая в руках Алексея Григорьевича мелко подрагивала. - Тридцать пять миллионов марок за "Золотую братину"... - простонал он сквозь сжатые зубы. - Мерзавец!.. - Сделка, господа, это обоюдное согласие. - Арон Нейгольберг был теперь даже вызывающе спокоен и вместе с тем величествен. - Подчеркиваю еще раз: все сделано по закону. Граф Оболин буквально пожирал глазами купчую: - Он точь-в-точь скопировал мою руку!.. - А печать? - спросил Забродин. - Да, это наша фамильная печать. - В руках Алексея Григорьевича был маленький саквояж. Он раскрыл его, вынул коробку из мореного дуба с инкрустациями, поднял крышку. В коробке лежала круглая печать. - Этой печатью скреплена купчая? Хозяин магазина взял печать, передал ее бухгалтеру, тот приложил печать к подушечке с чернилами, хлопнул ею по чистому листу. Все склонились над круглым отпечатком. - Да, - сказал Нейгольберг, - именно эта печать, как вы видите, стоит на купчей. - Значит, он все заранее... Сделал точную копию нашей печати. Теперь я многое, многое понимаю... |
|
|