"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автора Братина была наполнена вином, к ее "уточке" припадали, покачиваясь,
офицеры. Взял в обе руки братину молодой полковник Демин - тот самый, что у стен Катлинского завода докладывал графу Панину о захвате мастеров, подошел, стараясь ступать прямо, к Панину и графу Оболину и, поклонившись, сказал: - Петр Иванович, отец наш родной, графушка! И вы, ваше сиятельство, Григорий Григорьевич! Не откажите воинству - братина сия венчает нас на боевое товарищество до земли гробовой... Испейте с нами. Граф Панин осторожно принял братину, отпил из "уточки" (вино по губам и усам потекло), передал братину Григорию Григорьевичу, вытер мокрый рот. Граф Оболин отпил вина, задержал перед собой братину на вытянутых руках, стал пристально рассматривать полустершиеся изображения на ее боках... И в глазах его загорелись восторг и изумление. - Какое диво дивное... Откуда у тебя, Петр Иванович, чудо сие? - Еще от деда, - ответил граф Панин. - Из скифского кургана братина вынута. Задумался граф Григорий Григорьевич Оболин, не выпуская братины из рук, спросил: - А есть в державе нашей мастера, кои сотворили бы подобную чашу и... сервиз к ней? Не сразу ответил граф Панин, вприщур, понимающе посмотрел на друга, потом сказал: - Настырный ты, Григорий Григорьевич... - Помолчал. - Знаю я таких работных людишек. Только, мон ами, далека к ним дорога... Глава 17 "Сделка века" Берлин, 3 октября 1918 года С утра столице моросило, был туман. Фешенебельная Унтер-ден-Линден, центральная улица Берлина, не гасила фонари до одиннадцати часов пополудни. В двух кварталах от Бранденбургских ворот, на углу, собралась порядочная толпа: корреспонденты газет, фоторепортеры, люди в штатском с безразличными, даже вроде бы скучающими лицами, зеваки. Витрины ювелирного магазина "Арон Нейгольберг и Ко" были ярко освещены: сияли золотом и драгоценными камнями женские украшения; привлекали глаз колье, браслеты, броши; под светом ярких электрических ламп демонстрировали совершенство форм сервизы, блюда из серебра, подсвечники; переливались множеством граней алмазы; нарисовала причудливую фигуру нитка крупного жемчуга. Возле тяжелых наружных дверей на двух полицейских напирала толпа журналистов, норовя проникнуть внутрь магазина. У вторых, внутренних, дверей стоял пожилой портье, молчаливый, вышколенный. Он казался абсолютно невозмутимым. А в самом торговом зале в этот час находилось четыре человека (продавщицы были отпущены): хозяин магазина Арон Нейгольберг, высокий представительный старик на плохо гнущихся ногах, седой, с пейсами; бухгалтер |
|
|