"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автора

недалеко..."
Между тем коттеджных поселков у самой автотрассы становилось все меньше
и меньше, наконец они совсем исчезли. По бокам Новорижского шоссе - или
стена елового леса, или холмистые поля, уходящие к горизонту. Только
проплывают над трассой огромные рекламные щиты на растяжках: "Княжье озеро.
Дома под ключ", телефон; "У нас зори тихие. Коттеджи на любой вкус",
телефон; "Коттеджный комплекс "Рождество". Философия тишины", телефон. И
еще, еще, еще - в таком же духе.
...А направо и налево иногда в лес или через весенние поля вытекали из
автобана М-9 "Балтия" идеально гладкие, блестящие лакированным, черным, как
смоль, асфальтом дороги, "ведущие - подумал господин Любин - во все эти
поселки и комплексы с мифологическими названиями". И, надо заметить,
правильно подумал.
"Опель-корса", свернув направо, попал на развязку, плавно нырнувшую в
тоннель под Новорижским шоссе, - мягким гулом отозвались бетонные стены,
заделанные ребристым пластиком светло-серого цвета, - и вылетел в солнечное
мартовское утро (шел уже десятый час), оказавшись на пустынной дороге слева
от федеральной магистрали.
По бокам дороги молчаливый ("Строго молчаливый", - почему-то подумал
Иван Кириллович) еловый лес; впрочем, в нем попадались и стройные сосны.
Проехали совсем немного, может быть километра два. Впереди - могучий,
похоже, чугунный шлагбаум, но в его тяжелых формах присутствовало нечто
изящное. Рядом никакой будки или охранника в камуфляже и с "калашом". Машина
слегка замедлила бесшумный бег, и метров за двадцать шлагбаум легко
поднялся.
Вопрос, в котором должно было выразиться изумление, застрял в горле
Ивана Кирилловича ("Сочтет меня Николаич совсем дремучим"), и он спросил:
- Скоро приедем?
- Через десять минут.
И действительно, скоро впереди возник высокий забор или, правильнее
сказать, стена из красного кирпича и в два больших створа ворот зеленого
цвета ("Наверно, из танковой брони", - почему-то подумал Любин), в них
уперлась идеальная асфальтированная дорога. Очевидно, здесь она и
заканчивалась.
Машина притормозила, в левой руке Корчного появился маленький пультик с
мигающим зеленым огоньком, наверно, Николаич нажал какую-то кнопочку -
створы ворот бесшумно раздвинулись... Как сказать? Потом, вечером, у себя
дома, Иван Кириллович определил: "Въехали на "запретную территорию" города,
который наверняка не обозначен ни на одной карте Московской области".
Да, это был именно город, но - призрачный, в реальной жизни такого быть
не может. Он состоял из причудливых коттеджей, правильнее сказать, замков
или дворцов - больших и малых. Преобладала "прямолинейная" архитектура:
двух, трех, четырех и еще выше этажей кирпичные кубы; в одном здании
сочетались несколько различных кубов. Все дома - все-таки удобнее говорить
так: дома - и большие земельные наделы вокруг них тоже были обнесены
кирпичными заборами, но не такими высокими, как стена со въездными воротами.
Ясно было одно: весь этот город и, очевидно, все замки и дворцы проектировал
один архитектор, явно с поврежденной психикой и мрачно гениальный.
Постепенно Любин стал понимать - или ощущать - замысел творца этого
огромного кирпичного монстра: при всем видимом однообразии зданий