"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автораОболин. По бокам, на полшага сзади, бесшумно следовали Евгений и Станислав.
У охраны все было готово для скромного праздника. Федор Рябушкин и Остап Цугейко сидели за столом, с вожделением поглядывая и на дорогую заграничную выпивку и на закуску. Но Никодим Иванович хотел увидеть финиш велогонки - он почему-то болел за поляков. Когда наконец позвонил директор музея по внутреннему телефону, выслушав его, Воротаев сказал: - Ладно, совсем я вас истомил. Как говорится, соловья баснями не кормят. Да вот и директор команду дал. Федор, иди отключи сигнализацию стенда "Золотой братины" и третий монитор отрегулируй на зал с сервизом: восьмой канал, если я не ошибаюсь. - А в чем дело? - удивился Федор Рябушкин. - Приказы начальства - что? Правильно! Выполняются. И выполняются молча, без вопросов. - Никодим Иванович улыбнулся и подмигнул молодому охраннику. - Директору там что-то понадобилось. И важный гость у него. Ты, Остап, иди с Федором, набирайся опыта. А я пока по первой налью. Охранники из второй половины помещения, где расположены пульт сигнализации, мониторы и телефоны оперативной связи, вернулись через три-четыре минуты. - Все сделано, командир, - доложил Федор, но вид у него был озабоченный. - Я на втором мониторе четырнадцатый зал осмотрел - он перед лестницей, которая ведет вниз, в подвальные залы. Туда Иван Кириллович не один прошел, с ним еще трое, а два амбала мне очень не глянулись. Знаю я таких... - Не нашего ума дело, Федя, - отмахнулся Воротаев. - Сейчас пойдем по монитору поглядим, чего у них там. Только давайте сначала по первой выпьем. Разобрали стаканы. - С днем рождения, Никодим Иванович! - сказал Федор Рябушкин. - С днем рождения! - повторил Остап Цугейко. Чокнулись, дружно выпили. - Что-то вкус... - начал было Федор, но не договорил: глаза его закатились под лоб, он выронил пустой стакан и стал медленно сползать со стула. Остап лишь короткий миг с изумлением смотрел на товарища и вдруг, потеряв равновесие, завалился на спинку стула и с грохотом рухнул на пол. Никодим Иванович Воротаев, перешагнув через Остапа, быстро подошел к двери, закрыл ее на ключ и направился к пульту сигнализации и мониторам. Он был сосредоточен и совершенно спокоен. В это самое время Иван Кириллович Любин и граф Оболин, сопровождаемые молчаливыми детективами Евгением и Станиславом из фирмы "Амулет", входили в сводчатый подвальный зал. В его глубине был выставлен единственный экспонат - сервиз "Золотая братина", состоящий из трехсот пятидесяти предметов, а триста пятьдесят первым предметом была сама братина - древний сосуд для вина. В витрине недоставало единственного предмета - продолговатого блюда, которое сейчас держал в руках Иван Кириллович. Для него в черном бархате витрины было оставлено углубление, по форме соответствующее блюду. - Подсвет сейчас включать не будем, - пояснил директор музея прерывающимся от волнения голосом. - Поместим блюдо на его место - и тогда я включу подсвет, он у нас особый, еще мой отец придумал. Вы, Александр Петрович, увидите ваш фамильный сервиз во всей его божественной красоте. |
|
|