"И.Минин. Сто верст до города (Главы из повести)" - читать интересную книгу автора

ССОРА

Не соврал Степанко, правду сказал. Есть и в самом деле расхотелось. С
перепугу, наверное. Спасибо Кадуле Тереню, образумил, не дал сгинуть. И
легко стало, будто стопудовую глыбу с плеч сбросил. "Казенный горох - это
не брюква из чужого огорода. Понимать надо, дурак!" - пристыдил себя
паренек.
Нехорошими словами обругал он себя за минутную слабость, червяком
обозвал, скотиной. И когда окончательно избавился от наваждения, твердо
решил: что бы там ни случилось, а казенный горох трогать не будет.
Ни в коем случае. Ну его!
- Струсил? Вроде не из того десятка? - усмехнулся Митюбаран.
- Не струсил я, Митя. Просто есть не хочу. И еще... сцапают...
- Черт нас поймает! Не впервой.
Степанко еле стоял на ногах. А Митюбаран уже курочил воз, поднимал
мешок. Он поставил его на попа, точно подушку. Он был сильный, этот
человек. И ловкий. Не прошло и секунды, как мешок был развязан и перед
Степанкиными глазами матово блеснули в темноте крупные белые горошины.
Митюбаран зачерпнул из мешка полный котелок. И он, конечно, сварил бы. И
вылил бы в мешок сколько надо воды. Но Степанко вдруг дернул его за рукав,
показал в сторону леса.
- Идет кто-то. Сплавщик, поди, - сказал тихо.
- Где? Кто?
- Вон, за кустами.
Митюбаран быстро высыпал горох обратно, завязал мешок, свалил его и
проворно накрыл брезентом. Спрыгнув с телеги, прислушался. Вокруг тихо.
Только лошади звучно мурскают сочную травку да где-то не совсем в урочный
час тревожно прокрякала утка.
- Где ты увидел сплавщика? Померещилось?
- Мне, Митя, отец вспомнился. Он ведь на войне, солдат. Что, если
нальют отцу горошницу, а она, горошница-то, из гнили? Что он обо мне
подумает?
- Кто подумает?
- Да отец, кто же еще!
- Болван ты.
Митюбарана точно подменили. Он в течение минуты буравил Степанка
острыми злыми глазами. При этом как-то странно, быстро-быстро перебирал
ногами, вертел головой. Ни дать ни взять баран.
Степанко струсил. "Сейчас забодает!"
- Вот что, дружок, - растягивая каждое слово, внушительно начал
Митюбаран. - Человек ты еще сопливый, только вылупился, и умишка в твоей
дырявой башке нет ни грамма. Ты думаешь, со мной можно шутить?
- Какие шутки? - оборвал его Степанко. - Мне еще Кадуля Терень
вспомнился. Хорош я буду солдатский сын, если за воровство, как этого
Тереня, в тюрьму посадят.
- Дурак он был, этот Терень. Ты думаешь...
- Ничего я не думаю.
- Расскажешь? Значит, донесешь?
- Зачем доносить? Мы просто не возьмем горох, вот и все.