"Адепты стужи. Часть 2" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)Там же 31 июля 1996 годаТелефон забился в истерике как раз как только я глотнул дурной американский кофе, который мне продали в саморазогревающейся банке. Я дернулся и пролил горячее варево на джинсы. Выругался… — Слушаю. — Я его вижу! — Уверен? — Сто! Черт… И надо же было — в тот самый день, когда на Голденбридж — Грей а не я. Закон подлости не иначе. — Он тебя заметил? — Нет. Но он дерганый. — На машине? — Да. — Опиши. — Скорпио. Темно-зеленый. Седан. — С ним есть кто? — Нет. Один. — Не дергайся… — я перевел дух — спокойно. Не выходи из машины, не пытайся его задержать. Вообще ничего не делай сам. Просто сиди на месте и жди меня. Если он поедет куда — то, отзвони мне. И аккуратно преследуй. Все, я еду… Еду — это громко кстати сказано. В этот час движение на улицах — как кисель… Проше всего было не толкаться в запруженном машинами центре — а выскочить на Норден Кросс — окружной дороге вокруг Дублина, проехать по ней, благо она скоростная и многополосная — и съехать у Вудфарм Корт — намного быстрее будет. Так я и сделал… Как я и предполагал — не успел. Телефон завибрировал снова, когда я выехал на Норден Кросс и был примерно в том самом месте, где она переходит в Вестерн Парвей. Ехать до Вудфарм Корт оставалось километра три… — Он сел в машину, поехал. Иду за ним. — Осторожнее! Куда он направляется. Справа протестующее загудели — я попытался открыть карту, одновременно говоря по телефону и ведя на приличной скорости машину. Так и шею свернуть недолго. — Кажется выезжает из города. Свернули налево. По правую руку какой ото парк и мемориал… Выезжает из города… Черт! Это же Ирландский национальный парк! Значит, они сейчас на Кон Кольбер и идут прямо навстречу мне на тот же Вудфарм Корт. — Что у тебя на улице? Скорость? — Миль пятьдесят едем! Я все равно быстрее — и ехать мне ближе. Значит, с запасом! — Слушай сюда! Вы идете к объездной. Он либо свернет, либо поедет прямо. Как поймешь — скажи мне сразу же! Сам я съехал на стоянку для неисправных машин у Лоуэр-Роад, стараясь не думать, как мне выйти на другую полосу движения, если он пойдет мне навстречу. Придется шпарить до Вудфарм Корт, там по круговому — и на противоположную полосу, а потом догонять. — Прошли большую дорогу! Идем, не сворачивая! Есть! Значит, он едет из города вглубь страны! — Держись недалеко но не наседай! Я еду! Выскочил на проезжую часть, нарушая правила, встроился в ряд под аккомпанемент возмущенных гудков. Если здесь рядом пост Гарды — тогда… — Где вы? — Проехали реку. Мост. Четвертая дорога! — Сворачивать не собирается? — Пока нет. Куда он может свернуть? Четвертая дорога идет рядом со множеством мелких городков и селений… Я прибавил скорость — на грани допустимого плюс еще восемь миль в час — так здесь все ездят в крайнем ряду, десять миль — предел на погрешность измерительной аппаратуры. Аппаратуры здесь полно — фотографирует машины, присылает домой квитанции со штрафами, пополняет государственный бюджет. Приходится идти в ряду — движение плотное, маневрировать никто не даст. У Вудфарм Корт соскочил на проезд Лукана — к нему вела большая петля многоуровневой транспортной развязки. На выходе с петли отыграл несколько десятков метров. Все равно — мало. Очень мало… Снова забился телефон — Что? — Прошли Курттаун! Сворачивает на развилку. — Заметил?! — Нет. Не похоже. — Осторожнее… Стальной поток нес меня дальше — подобно реке. Курттаун — километров восемь до него. Может и десять. Сворачивая на Вудфарм Корт Бухгалтер похвалил себя за предусмотрительность. Если бы не маячок — он или потерял бы искомую машину или засветился. Сегодня утром он немало понервничал, поняв что русский едет в другое место, он даже подумал, что зря тратит время. И лишь когда русский после звонка сорвался с места, он понял — русский приведет его прямо к тому, кому он был нужен. Тем более что и сегодняшнее место дежурства русского Бухгалтер знал как одну из явочных квартир ИРА. Машину русского он не видел — из соображений безопасности держал дистанцию примерно полкилометра. Светляк маячка довольно быстро двигался по экрану обычного GPS приемника со встроенной картой местности — и все действия русского были видны как на ладони. — Я засветился. Он увеличивает скорость! Черт! — Где ты? — В Олдтауне. Проскочили реку. Проселочная дорога… — Я попытаюсь его остановить. Я глянул на карту — дальше была деревня Баллинтоги, а после нее — километр свободной, пустынной местности. — Давай! Осторожнее только. Вместо ответа я услышал в трубке характерный треск сминаемого металла… Русский задергался, увеличил скорость. Бухгалтер нахмурился — не может же быть чтобы заметил. Прямого визуального контакта нет, как он мог заметить? Потом понял — преследует! Русский кого-то преследует! Причем направляется от города, а там — куча проселочных дорог, на которых он, со своим полноприводным, с высокой посадкой внедорожником будет иметь явное преимущество. Дорога была скверной — типичная британская дорога. Знаете, почему у британцев столь специфичные спортивные машины — маленькие, очень легкие, похожие на карты? Вот из-за таких вот дорог. Дороги здесь делали исходя из того, какая земля кому принадлежит, ну и из-за рельефа местности тоже. А за то время, пока на острове живут люди, почти все дороги успели покрыть либо щебнем, либо камнем, либо даже асфальтом — островок то маленький, народа много. Таких раскисших, с водой в колеях дорог как у нас здесь почти не найдешь. Но британская дорога очень коварна — особенно каменная, по какой я ехал сейчас. Малейшая ошибка — костей не соберешь. Вот почему среди британцев столько отличных гонщиков. Машину Грея я обнаружил сразу за Баллинтоги — он попытался сбросить полковника в кювет и сбросил — но слетел в кювет и сам. Скорпио, как ни крути — тяжелее Вандерера как минимум килограммов на триста… При мне были только пистолеты — но хватит и их. Не останавливаясь, я проехал дальше, метров через тридцать остановился. Заглушил мотор. Пора… Достал пистолет, держа его в руке, добежал до машин, коротко осмотрел их обе. Ни на одной нет ни следов от пуль, ни следов крови. У Вандерера даже подушка безопасности не сработала. В машине полковника — темно-зеленой четырехместной МГ — помято левое заднее крыло, у Вандерера — правое переднее. Картина была как на ладони — полковник почему то свернул с большой дороги, где у его тяжелого и скоростного Скорпио было хоть и небольшое но преимущество перед Вандерером (находится здесь нелегально? Чего-то опасается?). А вот на проселке преимущество было уже у Вандерера — он меньше по размерам, легче и разворотистей. Догнав противника, Грей попытался проделать трюк, используемый в САС — точно рассчитанным ударом развернуть машину противника и отправить ее в кювет. Отправить то он отправил — но и сам на более легкой, незнакомой машине потерял управление и вылетел в противоположный кювет сам. После чего… После чего он должен был бы начать преследование. Следы я нашел почти сразу же — кто-то так рьяно стартовал с места, что содрал своими каблуками зеленый мшистый покров с земли. Осмотрелся — ни гильз, ни крови, просто сбитая каблуками земля. Уже радует… Точка остановилась. Эта проклятая точка на экране остановилась и Бухгалтер сбросил скорость размышляя — что, черт возьми, это может значить. Это могло ничего не означать — а могло означать и очень многое. Либо русский просто остановился, либо он остановился и покинул машину, либо он понял, что за ним слежка и заманил противника туда, где с ним можно разобраться без свидетелей. Как бы то ни было — ехать дальше без оружия нельзя. Повернув руль, он съехал с дороги, переключил на режим 4Х4, полный привод — благо в новом РейнджРовере для этого не надо было выходить из машины, повернул тумблер и все. Взревев мотором, внедорожник бойко перевалился через низкое ограждение, проломил линию кустов и тронулся в сторону Олдтауна — здесь местность шла немного под уклон от дороги. Стоп… Отъехав на расстояние достаточное для того, чтобы с дороги не было видно то, что он делает, Бухгалтер вылез из машины, огляделся. Из бардачка он достал пачку легких полиэтиленовых перчаток, которые он купил прямо на пароме. Мрачно оглядел свое одеяние — хочешь не хочешь, а придется извозиться. Вздохнув, одел перчатки и полез под машину… Вот чем хороши были джипы марки ЛандРовер — так это одной и той же конструкторской школой. И армейский Дефендер и более куртуазный Дискавери, и совсем аристократический РейнджРовер были разработаны одними и теми же конструкторами и имели в конструкции очень много общего. Например — внизу, к кузову — если знать как — можно было запросто прикрепить кофр с оружием, в том числе крупным. Таким приемом САСовцы иногда пользовались, если предстояло задание на континенте, в Европе. Вся Европа, верней западная ее часть, прямо или косвенно контролировалась Священной Римской Империей, поэтому заданий у САСовцев там было много. А поскольку «криминаль полицай» и третий отдел генштаба даром хлеб не ели — приходилось идти на самые разные ухищрения, чтобы провезти оружие и снаряжение. В том числе и такое — в специальном кофре под днищем внедорожника. Бухгалтер не выдумывал ничего нового — он просто использовал знания, полученные им во время службы в САС. Кофр был намертво прикручен к машине тонкой сталистой проволокой и был до невозможности грязен — Бухгалтер весь испачкался пока доставал, заодно и порезал проволокой палец. Хорошо что не указательный — ему как то раз пришлось стрелять, нажимая на спуск поврежденным пальцем, но этот опыт он повторять не хотел. Наскоро обтерев большую, сделанную из усиленного сталью пластика коробку, он перерезал проволоку, крепящую на всякий случай сам замок, отпер сам замок — ключ он носил на цепочке на шее — и откинул в сторону крышку. Неказистый с виду, внутри кофр для хранения оружия выглядел просто шикарно — зеленый бархат, наполнитель из мягкой губчатой резины, каждая деталь винтовки находится в специально отведенном для нее месте и приторочена желтыми кожаными ремешками. Отдельно в два ряда лежат двадцать патронов, поблескивающих серебристыми гильзами — на этом фоне они напоминают скорее украшения. Маленький сюрприз, о котором знал только бухгалтер — если просунуть руки под наполнитель в правом верхнем углу кофра — то найдешь там небольшой револьвер. Он любил такие сюрпризы. Обтерев руки, Бухгалтер собрал винтовку — это у него получилось быстро и без единой заминки, все детали были подогнаны с такой точностью, что становились на место как влитые, без малейшего зазора. Присоединил первый патрон к затвору, еще четыре сунул в карман вместе с револьвером, остальные оставил на месте. Кофр закинул в багажник машины, винтовку аккуратно примостил рядом, на пассажирское сидение. Теперь — пан или пропал, и если полиция привяжется — тоже ничего хорошего не будет. Такое оружие за охотничье не выдашь. Еще пять минут потратил на общение с навигатором — просматривал и запоминал карты окрестностей. Хотя навигатор не сообщал, кому принадлежит земля вокруг, и как куда можно проехать — карта местности тут была, причем в хорошем разрешении, составленная на основе спутниковой — а большего было и не нужно… Запирать машину он не стал — вряд ли угонят здесь, в ирландской глуши. Из багажника он достал длинный, зеленый плащ с капюшоном, накинул его на себя — везти снайперскую накидку «гилли» он не рискнул. Винтовку спрятал под плащ — но так чтобы можно было достать. Прикинул по компасу, где остановился русский — и осторожно пошел на северо-запад… Судя по следам, оба они бежали — и полковник и Грей. Выстрелов не было — я бы услышал, да и гильз по протоптанной двумя парами ног тропинке нету. Земля здесь покрыта мхом, зеленым таким и быстрорастущим — след хорошо виден, но через несколько часов не будет видно уже ничего. Накаркал! До гребня было еще шагов двадцать когда стукнули выстрелы — два и следом за ними сразу — один. Не раздумывая я бросился на землю… Стрельбы больше не было… Пополз — глупо показываться над гребнем холма в полный рост как жестяной заяц в тире, когда с той стороны стреляют. Как говорил один умный, много чего прошедший человек — лучше испачкаться в дерьме, чем в собственной крови. Да и медлить нельзя… А с той стороны, за гребнем была совершенно ирландская, милая, зароСАСШя невысоким кустарником долина. Склон холма — а на склоне, в самом низу, у протоптанной тропы — небольшая, сложенная из камня хижина, пастушья наверное. Когда то давно, когда еще не было австралийцев с их дешевой и качественной шерстью, здесь была сплошная зелень, а в хижине жили пасшие овец пастухи. Сейчас же австралийская шерсть оказывалась дешевле даже с учетом затрат на перевозку — и поэтому хижина пустовала, а поля заросли мхом и кустарником. Или не пустовала? Грея я заметил приглядевшись — он залег в кустарнике, выбрав место примерно в пятидесяти метрах от входа в хижину. Сначала почему то подумалось что он погиб — уж слишком мертво он лежал — но тут он пошевелился, повернулся на бок. Жив… А полковник, следует предполагать, в хижине. И надо нам его оттуда выковыривать. Нет у нас для этого ничего кроме пистолетов — все серьезное оружие осталось на яхте. И мозгов — тот кто начинает думать не головой, а пистолетом — проиграет обязательно. В черном провале маленького окна хижины, сильно похожего на бойницу своими размерами сверкнула желтая искра, громыхнул выстрел. Вот и полковник объявился. Интересно, это у него там что, винтовка? Он что — по Ирландии с винтовкой ходит? Чертовы ирландцы… Подать сигнал Грею так чтобы он его увидел, а полковник нет — было невозможно. Поэтому и подавать мы его не будем. Вместо этого — время пока есть — подумаем какие преимущества у нас и у полковника… Полковник сидит в хижине, прочностью и устойчивостью к обстрелу чем-то напоминающей долговременную огневую точку. И у него винтовка, скорее всего не только она, но и пистолет. Так он может сидеть довольно долго, а нас всего двое. Это плюсы. Минусы — полковник не знает про меня, он меня не видел и считает, что преследователь один. Значит я — козырь в этой ситуации пока меня не заметят. Второй минус — обзор из таких вот хижин не во все стороны, они вообще строились с таким расчетом, чтобы максимально сохранять тепло. Значит — стоит только обойти хижину, осторожно сблизиться с ней с той стороны, где нет окон, взобраться на крышу, если та позволит и… Вот тебе и план захвата готов. Выманить из хижину и реализовать численное преимущество. Надо попасть в поле зрения Грея и объяснить… Черт… Вот почему всегда ценится спаянная команда пусть и не слишком высокого уровня подготовки, нежели сборная профессионалов экстра-класса, но не сыгранная. Если бы рядом бы свой — объяснил бы без вопросов, что мне от него нужно. Как и в любом уважающем себя училище, готовящем офицеров-разведчиков, я учил жестово-символьную систему связи. В крайнем случае, можно воспользоваться обычной семафорной азбукой Макарова, Ладно, разберусь… Опасаясь не успеть заработал руками-ногами, обдирая ногти, выкладываясь как в учебке, когда ползли по-пластунски на время — а последние пятеро стирают форму всего взвода. Здесь не так грязно, не то что на полосе препятствий, там старые курсы специально перед занятия поливают землю чтобы раскисла — и все равно — не сахар… Только бы не заметил… Заметит — засядет намертво — хрен выманишь… На то, что обойти позицию противника и занять позицию, у меня ушло полчаса. Полчаса — каждую минуту я ждал, что вот-вот вспыхнет заполошная стрельба, извещающая о том, что полковник сбежал или пытается сбежать. Тогда все напрасно — либо он уйдет, либо мы доберемся до него в виде хладного трупа который — ну хоть убей его еще раз — не сможет отвечать на вопросы. Когда подобрался вплотную к хижине понял — собирается сидеть до темноты, или по крайней мере до того как солнце начнет закатываться. Умный, гад… На крышу я конечно же не полез — хоть и крепкая на вид, а все равно можно провалиться вниз или привлечь внимание шумом. Вместо этого, я встал на колени, и начал бешено жестикулировать скорчив при этом зверскую рожу. Сам уже не помню, что я там изображал — думал только об одном: сейчас напарник меня не опознает, подумает, что к О'Коннелу подкрепление привалило да и откроет огонь. С него станется… О'Коннел все-таки не выдержал. День уже шел на убыль, солнце садилось в холмы, освещая все вокруг каким-то оранжевым, почти искусственным светом. К этому моменту я пролежал на земле без движения больше двух часов, истово молясь, чтобы полковник не услышал мошкару, вьющуюся надо мной и не дающую жить, и инее понял, что дело — неладно… Не знаю — то ли он подумал, что Грей ушел, то ли еще что- как бы то ни было, крыса решила выбраться из своей норы. Сначала появился ствол — это было помповое ружье, довольно распространенная в отличие от метрополии вещь, здесь много оружия переправляется с Америки. Пусть и один выстрел с перезарядкой вручную — а все равно на части порвет, если с такого расстояния. Перед тем как выйти он замешкался, задержался на пару секунд — и это решило все… Схватив ружье за ствол, я резким рывком потянул его на себя. Как я и ожидал — полковник держал палец на спусковом крючке и от неожиданного рывка ружье бабахнуло. Сноп свинца ушел дальше, хлестанул по холму — а у полковника оказались занятыми обе руки и разряженное ружье в них. Он мог еще что-то сделать, бросив ружье и попытавшись достать пистолет, или встретить меня голыми руками. Но ничего этого он не сделал, секунда — и он лежал на вытоптанном полу хижины, а я стоял в метре от него, нацелив в голову Браунинг. На лице полковника, искаженном яростью мелькнуло осознание. Узнал, сука… — Кросс. Сука… Левая рука метнулась куда то назад… А вот это он зря. Не выпуская пистолета из правой руки, я пробил левой — пользительный прием, тоже почерпнутый в учебке. Обычно у человека больше развита правая рука, он и сам бьет правой, и защищается лучше тоже от удара правой. А нам в учебке ставили именно левую руку — как фактор неожиданности, и для таких случаев тоже, когда правая рука занята находящимся в ней оружие. Ударил я не слишком сильно — просто чтобы сбить спесь и удержать от других нежелательных поступков. Не приводить же мне его потом в сознание… — Не надо полковник. Не дергайтесь, подольше проживете. Нож брось или еще чтоттам у тебя — пистолет… Брось, брось… Не то в ногу выстрелю. Языком ты можешь ведь и без ноги чесать. Осторожненько, левой рукой, вот так… Полковник помотал головой как боксер, оправляющийся от удара. Левой рукой он достал из-за пояса и бросил между нами какую-то железяку, сильно похожую на заточку — с такими обычно молодежь ходит. — Дурные привычки, так ведь, полковник… — Зря мы тебя не замочили, Кросс. Помнишь тогда, на Шанкилл… Ты один был, а нас — шестеро. Надо было задержаться тогда, надо… — Брось, полковник… Тогда у тебя шансов не было, ты сам от самооборонщиков На самом деле — меня тогда и в самом деле сильно прижали. Шестеро с автоматами против одного меня с пистолетом. Если бы у них было время и свобода маневра — и в самом деле бы — пиши пропало. Спасло только то, что они были в протестантском квартале и к месту перестрелки уже сбегались боевики-протестанты со всей округи. — Скажу что ты трус. Если ты мужчина — бросай пистолет и попробу й взять меня… Краем уха я услышал приближающиеся шаги — Грей… — Я тебя уже взял. У тебя было ружье, у меня только пистолет. Не передергивай. Может, полковник и рассчитывал на что-то — но когда за спиной появился Грей, и он понял что нас двое — сразу стух. — Как ты? — не оборачиваясь, спросил я — Живой… Стрелять и получше можно… Полковник вскинулся, хотел что-то сказать — но промолчал… — Что надо? Ты ведь здесь нелегально? — Нелегально. Поэтому проблем тебя грохнуть, как ты понимаешь, не будет. Открою тебе маленькую тайну… меня отстранили и против меня ведется служебное расследование. Вот этот пистолет… — я пошевелил рукой с зажатым в ней пистолетом — я нашел в одном из ваших тайников, и забыл сдать, как это полагается. Если я его здесь брошу, ко мне он не приведет. — Ошибаешься… — полковник облизал губы — грохнешь меня, остальные все равно тебя найдут… Я засмеялся. Искренне… — Пусть ищут. Тебе от этого будет легче в могиле? Да и потом, по моему ты сам не горишь желание пообщаться со своими бывшими друзьями… я прав? По тому, как метнулись глаза, понял — прав! Какая то часть ИРА, скорее всего большая желает ему смерти. А кто-то укрывает. ИРА ведь — это не единый конгломерат, там лидеров немало, и каждый не всегда хочет договариваться с остальными. Есть группы выступающие за какой то диалог с британцами, есть — выступающие против получения помощи от русских. Всякой твари — по паре, в общем… — Вот что мы сделаем… полковник… Я тебя брошу в центре Дублина… в багажнике и в полицейский участок позвоню. Устраивает? И снова метнулись глаза. Похоже, понимает, попади он в камеру — и ночи не проживет. — Какого хрена тебе надо, констебль… — Уже ближе к истине. Поиграем в вопросы — ответы. Ты грохнул О'Доннела? — Какого к чертям О'Доннела… — пробурчал полковник, но глаза снова выдали ложь. — Ты его грохнул — подытожил я — это был вопрос на сто фунтов. Теперь вопрос потруднее. Какого черта тебе это понадобилось — ответ на этот вопрос я уже знаю. Ты принес лэптоп в квартиру О'Доннела, там была программа управления к реактивной системе залпового огня, или к миномету…вот видишь, он сунул нос куда не полагалось. Проблема была в том, что разъем на системе управления огнем был армейского образца… Русского, так ведь? Это пришло мне в голову только что. Но по тому, как едва заметно дрогнули губы полковника, понял — снова в яблочко. — Русского. И потом ты его замочил — но передать информацию он успел. А потом ты его замочил. Отпилил ему ноги. Как думаешь — кровь за кровь, зуб за зуб еще действующая заповедь? А, полко… Договорить я не успел. Так бывает — когда ведешь разговор — не успеваешь переключиться. Кроме того — расслабился — Грей ведь за спиной, страхует. Полковник вдруг резко дернул рукой — и по глазам резанула боль. Прежде чем я успел сориентироваться — грохнул выстрел, оглушительный в тесноте пастушьей хижины — и по ушам резанул истошный, звериный вой… Проморгался — на это потребовалась пара секунд — но полковник уже не представлял опасности. Он утробно, подобно дикому зверю выл, схватившись за колено — а между пальцев белела кость и брызгала почти черная, вязкая кровь… Ирония судьбы… Кажется, полковник получил то самое, чем угощал других. Выстрел в колено — стандартная практика в Ирландии, колено простреливают и протестанты и католики. Иногда колено простреливают обычным пацанам — мелким воришкам — в назидание другим. Колено простреливают стукачам и людям провалившим задание, или не желающим сотрудничать — это если не принято решение их убить. В Ирландии много хромых, очень много. И вот теперь командир Белфастской бригады ИРА сам попробовал то лекарство, каким он с охотой угощал других. И тут… Я сам не понял как это произошло — невозможно было тогда это понять, находясь там. Мы оба — я и Грей — стояли спиной ко входу и лицом к полковнику. Более того — то я то Грей стояли так, что спиной перегораживали этот вход в хижину. И в какой то момент после выстрела Грея получилось так, что то ли полковник, катаясь по земле с простреленным коленом оказался на линии огня, то ли кто-то из нас сместился — как бы то ни было, полковник в какой-то момент оказался прямо напротив входа в хижину, и между ним и свободой ничего не было. А дальше… А дальше голова полковника вдруг взорвалась — в абсолютной тишине, что было еще страшнее. Вот только что то выл и катался по земле, у него была голова, были рот, нос, глаза, волосы — и тут ничего этого не стало, вдруг все превратилось в какое-то кровавое облако, и красная взвесь брызнула на нас и на стены, и… И через какую-то долю секунды до нас донесся раскатистый, четкий щелчок винтовочного выстрела. Командовать смысла не было — мы оба бросились на землю, уходя с линии огня под защиту каменных стен и темноты. По лицу текла какая то вязкая гадость, но мне было на это наплевать. Главное — уйти с линии огня, не стать следующей целью. И тишина… — Грей? — тихо позвал через несколько минут … — Дориан. Твою мать… — И твою, босс… — задушено донеслось от другой стены — Цел? — Не знаю. Если не считать моральной травмы — наверное цел… Козел, еще и шутит. — Видел? — Кого? — Стреляли откуда? — Ни хрена, босс… Я еле отпрыгнуть успел. Я взглянул в дверной проем — солнце уже почти село, но еще светило, и все вокруг было… кроваво-красным… — Думаешь, засекут, босс? Черт, у нас ведь разбитые машины на дороге остались. Ушли мы от них далеко, очень далеко — но если звук винтовочного выстрела все же услышат? — Если до сих пор не засекли — не засекут. Лежим до темноты — и сваливаем. Соседство у нас конечно было не самое лучшее — но для того, чтобы уйти из этой чертовой хижиной, ставшей усыпальницей одному из самых опасных людей в Ирландии — можно было пи потерпеть… |
|
|