"Александр Минчин. Юджиния" - читать интересную книгу автора

купить одежду для Юджинии, к школе.
"Ей нечего надеть?" - чуть не пошутил Александр, но вовремя
остановился. Сколько он помнил, всем женщинам всегда нечего было надеть.
- Ключи в машине, возьмите ее в гараже и подъезжайте к дому. Кредитные
карточки в перчаточном отделении, если понадобится бензин или что-нибудь
еще. Не звоните, они выйдут сами точно к десяти.

Ровно в десять две "младые грации" вышли. Это ему понравилось. Он
ненавидел ждать. Больше ему не понравилось ничего. Разве что ноги матери, на
которых он необдуманно чуть дольше задержал взгляд. Хотя он не воспринимал
ее как мать. Скорее, старший друг. Так и окрестил ее - "старший друг".
Они быстро сели в машину, и он поехал. Клуиз указывала ему дорогу, ее
английский звучал мягко. Она не была американкой. Не будучи урожденным в
языке, он различал тысячи акцентов, наверно, лучше и четче, чем сами
американцы. Свежий слух. И фантастическое желание освоить этот язык,
победить. Иногда он думал - убить. Хотя как можно убить язык, было
непонятно: не война же, и он не армия. Но это чисто символически. И он бился
с языком, воевал один на один, хотя первый год язык убивал его, легко
побеждая.
Машина свернула и остановилась у небольшого магазина, обитающего в
невзрачном с виду строении. Они были уже в Бирмингеме. Мать и дочь, взявшись
за руки, вошли.
Он ждал, через полчаса Клуиз вышла и попросила помочь отнести свертки,
предложив ему зайти в магазин. Около прилавка продавец с вежливой улыбкой
протянул всего лишь один пакет. Когда он взглянул на счет, лежащий на
прилавке, ему чуть не стало плохо: он не верил, что такие деньги, такую
астрономическую сумму можно потратить за полчаса.
"У нас в Рязани хлеба нет..." И, выходя из магазина, додумал: "А на
водку уж везде в России не хватает".
Они снова сели в машину. Интересно, эти холеные руки что-нибудь несли в
своей жизни, хоть раз? Он смотрел в зеркальце заднего вида. Руки доставали
золотую зажигалку. Наверно, пачку сигарет.
Впрочем, он шофер, и его это не должно волновать. Господи, бедная
мама... И не объяснить, что в Америке всякая работа - чудесна, лишь бы не
умереть с холоду. А там - кто куда выбьется. Впереди долгий забег, и
неизвестно, чем он кончится. Но каждый верит, что жизнь длинная (никто не
хочет верить, что именно у него она будет короткая) и все будет хорошо: он
своего добьется, и кончится она прекрасно. Все так думают, абсолютно все.
Кроме пессимистов, шизофреников и заключенных.
Он всегда поражался способности женщин обходить и объезжать такое
количество магазинов и не уставать. Он уже сбился со счета, какой магазин
они посетили и из скольких он выносил свертки, пакеты, коробки, кульки - то,
что они накупили. Количество свертков было такое, что он уже начал
складывать их у себя на переднем сиденье.
Наконец "старший друг", вняв пожеланиям младшего, сказала лаконичное
слово: есть.
- Сегодня мы будем обедать в городе, - повторила она для него.
- Хорошо, - ответил он и спросил где.
Он представлял, как будет сидеть с ними за столом, показывая им свои
манеры, давая возможность их оценить: умение есть, ухаживать за дамами... и