"Сергей Минаев. Р.А.Б." - читать интересную книгу автора

сцене, диджейском пульте или разбитой клавиатуре ноутбука казались мне
по-юношески романтичными, или несерьезными, или просто глупыми. Судьба
обычного человека представлялась мне нормальной. Более того - единственно
верной.
Я заканчивал институт, смотрел телевизор, встречался с девушками,
употреблял легкие наркотики, посещал спортзал, смотрел кино, в меру пил,
ходил на дискотеку, брал краткосрочные кредиты, менял компании - все это
воспринималось мной как нечто временное - в ожидании настоящей работы,
настоящей семьи, в общем - всего того - что сделает меня наконец обычным
человеком.
Теперь мне кажется, что все это время я занимался тем, что предпринимал
всевозможные попытки для того, чтобы не состояться ни на одном из жизненных
поприщ. Как это теперь принято говорить - ввиду страха перед социальной
ответственностью. Попросту говоря - ввиду страха.
В тридцать два года становится очень страшно. Если раньше ты подспудно
понимал, то теперь даже боишься произносить вслух слово состояться.
Единственным твоим желанием становится желание попросту удержаться на плаву.
Твое прошлое бессмысленно, а будущее погружено в черное болото фатальной
неопределенности. Определенно лишь то, что в нем будут стрессы,
переутомления, болезни, надвигающийся упадок потенции и проблемы с психикой.
Плохие, но зато единственно твердые перспективы. Все твои дни становятся
борьбой с дурными предзнаменованиями и депрессией нереализованности. В
последней винить некого, ведь ты даже толком и не пытался.
А потом приходит страх. Он будит тебя по ночам, покрывает спину потом,
когда ты стоишь в пробке, душит в конце рабочей недели, легонько постукивает
по затылку во время тихих семейных праздников. Ты находишь его всюду - в
старых фотографиях, в глазах друзей, в рекламных постерах пенсионных фондов,
в вечерних новостях, в выписках по кредитным картам, в эсэмэс, сообщающем
тебе, что вчера (в воскресенье) ты пропустил звонок от начальника (не смог
подойти, да?), в зеркале, во время утреннего бритья. Он всюду - и кажется,
это единственное, к чему ты по-настоящему привязался. Теперь ты даже не
задаешь себе вопроса "зачем?" по отношению к своей жизни. Слишком очевиден
ответ.
Я часто стал плакать по ночам. (Валиум? Переутомление? Переутомление,
вызванное злоупотреблением валиумом?) Я разрывался между мыслями о
невыполненном плане, страхе потерять работу, одиночестве, ролике с двумя
матросами, насилующими блондинку, обрывками текстов "Nirvana", нарастающей
тревоге, желтой луне, увольнении Колпина, "завтра опять на работу", о жене,
которая должна бы заметить неладное, но что-то ей мешает. (Дом-2?
Несостоявшаяся поездка в Турцию? Поиски работы?) Я не мог остановить себя,
проваливаясь в пустоту, между осколками этих мыслей. Не мог собрать все
воедино, потому что где-то на периферии сознания рождалась мысль попробовать
что-то изменить. Но осколков было так много, что они ее застилали. Или мысль
была очень слабой. Или мне показалось?
Маленький человек плакал, сидя на маленьком, невытоптанном клочке
травы, перед бетонным заграждением, за которым темнела стоячая вода
Москвы-реки, делающей в этом месте плавный изгиб. С другого берега его
трудно было бы заметить, если бы не огонек сигареты, который, казалось,
последние полтора часа не угасал. Кое-где в домах еще горели окна, но никто
не смотрел из них на улицу, и маленького человека не замечали. Целый город