"Борис Минаев. Мужской день" - читать интересную книгу автора ...Проехала иностранная машина. На секунду обернулся водитель в черных
очках. Гад! Думает, если в очках, я ни о чем не догадываюсь. Иду дальше. Пусть проедет хоть сто иностранных машин. Голыми руками меня не возьмешь. Я здесь все дворы знаю. Слежка за врагом. Вот этот, в шляпе. Эх, прижать бы тебе браунинг к пузу, спросить спокойно: "Служил у фрицев?" Но нельзя. Мирное время. А вот из этого окна, если установить пулемет, вся улица будет простреливаться. Попробуйте подойдите! Странная фантазия овладела мной. Вдали тонко и тревожно запела труба. Часто и глубоко дыша, я глядел в одну черную, мертвую точку пространства. ...Наутро я встал поздно, разбитый и усталый. И сразу крикнул маме: - Ма, где моя военная рубашка? - Может, умоешься сначала? - язвительно спросила она. Я зашел в ванную и включил воду, постоял просто так, глядя в зеркало. "Ничего не будет. Я все придумал", - отчетливо подумал я. Во рту стало кисло от этой мысли. - Ты нашла рубашку? - спросил я, выйдя из ванной. - Да что с тобой сегодня! - она грохнула на плиту сковородку. - Все его ждут, сидят голодные, а у него одни рубашки на уме. В голосе мамы была какая-то растерянность. - На! - она порылась в шкафу и кинула оттуда мою старую зеленую рубашку. Я закрыл за собой дверь, лихорадочно переоделся и приложил погоны к плечам. Погоны были велики. Непоправимо, немыслимо велики. - Мама! - заорал я. Она испуганно вбежала в комнату. - Пришей! Пожалуйста! Погоны! - медленно и четко выговаривая слова, произнес я. Видно, было в моем голосе что-то военное. Мама сразу послушалась. Она села на кровать и пятью грубыми стежками прикрепила погоны. - На, носи! - сказала она. Погоны косо свисали, как крылышки дохлой курицы. Я упрямо натянул рубашку и посмотрелся в зеркало. - А ты обрежь, - тихо сказал кто-то. Я обернулся. На пороге стоял дядя Матвей и улыбался. Картон оказался плотный, грубый, ножницам он не поддавался. На пальцах сразу выступили ярко-красные рубцы. Зажмуриваясь от боли, пыхтя и нажимая изо всех сил, я резал погоны. Раз! И лопнула первая блестящая нитка. Раз! И лопнула вторая. Под расползающейся материей выступил серый рыхлый картон. Одна за другой рвались нитки. Обрезки картона выпирали из-под рваного материала. В доме стоял горький, противный запах яичницы. На кухне громко орало радио. Я с наслаждением докромсал погоны и пошел на кухню. Там стоял дядя Матвей в парадной майорской форме. - Я в парк Горького иду! - весело сказал он. - На чертовом колесе катался? Я сунул обрезки в помойное ведро и посмотрел ему в глаза. А потом постарался улыбнуться. Как учила меня мама. В ГОСТИ К ТЕТЕ РОЗЕ |
|
|