"Борис Минаев. Мужской день" - читать интересную книгу авторауспокоило маму) однозначно воскликнул:
- Никогда! - Это вообще потрясающе! - продолжал Нудель. - Сима, вы понимаете? Это же сам Модзалевский! Папа покраснел. Может быть, он не знал, кто такой Модзалевский. А может, просто забыл. - Жорик, кончай басить! - сказала тетя Лена. - Давай накрывать на стол. Накрыли на стол. Там появились бутылка водки, три бутылки лимонада и две "Ессентуков", шпроты, салат оливье, тонко нарезанная докторская колбаса, селедка под шубой и сырный салат с чесноком. Все блюда, кроме, разумеется, водки, были мне хорошо знакомы. Кроме того, тетя Лена внесла огнедыщащий пирог с капустой. После этого папа довольно крякнул и поднял тост за Жору. - Жора! - сказал он. - Я желаю тебе личного счастья, здоровья и больших творческих успехов. Ты очень интересный человек, Жора, и нам повезло, что ты наш сосед! Будь здоров! Мама с недоверием посмотрела на папу и тоже выпила. Папа погрузился в пирог. Нудель скромно молчал и ничего не ел. Тетя Лена поглядывала на всех присутствующих. Танька опять ущипнула меня за ногу, подло рассчитывая на то, что я не могу дать ей сдачи. Было очевидно, что хозяин должен что-то сказать и как-то объединить гостей вокруг своей лучезарной персоны. То есть оправдать папино заявление о том, что он - действительно интересный человек. Никакие мещанские разговоры о том или о сем тут были явно неуместны. слова, как вызов. И яростно бросился в атаку. - Лев! - обратился он к артисту Льву Овалову. - Как ты думаешь, мог ли Пушкин есть на закуску капустный пирог? - Вполне! - однозначно воскликнул Лев Овалов. - Вполне мог! А почему бы и нет? - и он улыбнулся своей широкой актерской улыбкой всем присутствующим. - А я вот думаю, что не мог, - хмуро промолвил Жора. - Интересное заявление! - с интересом воскликнул Лев Овалов. - Но на чем оно основано? На каких фактах? - Да ни на каких! - сердито откликнулся дядя Жора. - Это просто мое убеждение! Я совершенно убежден, что Пушкин не мог есть на закуску капустный пирог! При этом он налил себе вторую рюмку, быстро ее выпил и съел второй кусок пирога. Тетя Лена весело заметила: - Жорик, ты увлекся! - Пап, ты увлекся! - сердито сказала Танька. - Простите великодушно! - сердито отпарировал Нудель и налил себе третью рюмку. Тогда и папа с артистом Оваловым, чтобы не отставать так уж сильно, быстренько налили себе по рюмке. Мама, не зная, что ей делать в такой сложной ситуации, налила себе лимонаду, а тетя Лена - "Ессентуков". Я тоже налил Таньке и себе лимонаду и приготовился слушать дальше. - За Пушкина? - осторожно спросил папа. Нудель молча кивнул. Вернее, я бы сказал, отчаянно тряхнул головой. |
|
|