"Борис Минаев. Мужской день" - читать интересную книгу авторарозового цвета уже встречала меня у школьного крыльца.
Так мама ненароком лишила меня лучших в моей жизни минут. Мои новые товарищи разбегались из школы в глухие дворы, где растут столетние липы, где у всех покосившихся заборов легко отваливаются доски, где много ржавого, трухлявого и интересного. Лишь я один плелся домой по любимым переулкам под присмотром Маруси Ивановны. Я боролся с ней разными методами. Задерживался в школе, глядя тайком из окна на нервничающую няньку: в школу она заходить боялась, но и поста своего никогда не покидала. Отказывался есть, глотая слюнки при виде любимых котлет. Все эти фокусы Маруся Ивановна сносила с добродушным спокойствием старого, мудрого человека. Но однажды я все же нашел слабое место в ее непроницаемом характере. Она любила спорить. Споры мы затевали самые разные: о том, какие пельмени вкуснее - горячие или холодные? Кто лучше - мужчина или женщина? Есть или нет оружие в кобуре у милиционера?.. Мы спорили и о том, какого цвета кофта у Маруси Ивановны, розовая или оранжевая, где люди честнее - в селе или в городе, с кем хуже воевать - с фашистами или американцами, что вкуснее - блины или оладьи; всего сейчас и не упомнишь... Наши споры обычно продолжались вплоть до прихода мамы. Обычно к этому времени мы уже сидели оба красные, надутые и молчали. Ждали, что она рассудит спор. К вечеру наши споры достигали высшей точки кипения. - Да? - ехидно отвечала Маруся Ивановна. - А почему ж ты тогда на обед черепаховый суп не ешь? - А потому что черепах не едят! Зачем я их буду есть? - А вот и едят! - А вот и не едят! Когда во входной двери, наконец, поворачивался ключ, и в квартиру входила веселая мама, под потолком почти всегда висела нехорошая тишина. Мама очень обижалась, что я спорю с Марусей Ивановной. - Она же пожилой человек! - убеждала мама меня. - Зачем ты ее из себя выводишь? Она же нам помогает, пошла навстречу... Я понимал маму. Каждый вечер она попадала в неловкое положение, кого-то ей приходилось обижать - или меня, или Марусю Ивановну. Но тайком от меня она сердилась и на Марусю Ивановну. - Ну как ребенок, честное слово, - жаловалась она вечером папе. - Застрянет на одном месте, и хоть ты тресни. Вот скажи: какие пельмени вкуснее - холодные или горячие? - Не знаю, - говорил папа. - И ты туда же! - вздыхала мама. - Да согласись ты с ребенком один раз, он и отстанет. Ему только дай поспорить. С каждым днем Маруся Ивановна становилась все мрачнее и мрачнее. Она старалась скорей накормить меня и уйти к себе на первый этаж. - Если что нужно будет, спустишься в шестую квартиру, - сухо говорила она на прощанье. Я чувствовал себя победителем. Но, увы, это была преждевременная |
|
|