"Евгений Мин. Другие времена (Житейские истории) " - читать интересную книгу автора

лечусь. Да ты пей, а то нам не понять друг друга.
Рыков отпил немного из стакана, Волнухин вылил оставшуюся в бутылке
водку в свой стакан и начал рассказ:
- Помнишь, Геннадий, я тебе говорил, что подрядился дом ставить.
Сначала все шло порядком. Разобрал я старый сруб, перевез его на новое
место, фундамент оборудовал и стал действовать. Сам знаешь, на работу я
злой, да и тянуть мне эту музыку некогда было. В общем, все уже к концу
подвигалось, подводил я дом под крышу и вдруг... Как это случилось, не
соображу. Конечно, погода всему виноватая была. День тогда был дождливый,
ходить склизко. Ну, значит, взял я одно бревно, не то чтобы тяжесть в нем
была великая, потащил его, оступился, упал, а оно возьми и накрой меня.
Прямо по ребрам проехало. Поднялся я, чувствую, вроде что-то хрустнуло во
мне, бросил работу, затянул потуже ватник - и домой. Двое суток отлежал
дома, не раздеваясь. Если, думаю, поломал - срастется. Днем, значит, я в
Гужтрансе, а по вечерам - на стройке дачи. Кончил работу, получил деньгу,
все как положено. Только чувствую я, в боку у меня колет, и кашель завелся.
Катя говорит: "Сходил бы ты в поликлинику, а то по ночам бухаешь, спать не
даешь". Сам бы я, понятно, не пошел, но раз баба беспокоится - подчиняюсь.
Пришел к врачу, рассказал ему все, как было. Он осмотрел меня и спрашивает:
"Так, говоришь, перетянулся ремнем, полежал два дня и все?" - "Так точно", -
отвечаю. Не поверил он мне, еще раз спросил, как было. Я ему еще раз
объяснил. Тут он собрал других докторов и всяких студентов, которые были в
поликлинике, показывает им меня, они удивляются, ахают. Надоело мне это.
"Кончайте, говорю, скорее, доктор, а ваши студенты, если им нужно, пусть на
скелетах упражняются". Остались мы с доктором вдвоем. Он и объявляет: "Скажу
тебе, парень, легко ты отделался, и то потому, что у тебя организм железный.
Однако надо тебе беречься, так как ты повредил внутренности, и лучше тебе
оставить тяжелую работу и съездить на курорт".
Волнухин засмеялся искренне и весело, словно вспомнил о чем-то
забавном, допил водку, оставшуюся у него в стакане, и повел речь дальше.
- Пустой разговор у нас получился. Ушел я от этого доктора, бумажку, на
которой он мне лекарство написал, в урну бросил и стал по-прежнему работать.
Только, должно быть, и верно чего-то у меня внутри нарушилось. Что день, то
хуже себя чувствую, кашель не унимается, в боку будто кол забит, рубаху по
ночам хоть выжимай, а главное - силу стал терять. Решил своими средствами
лечиться, бешеные капли принимать.
Он постучал по бутылке коротким указательным пальцем и вдруг тяжело
захмелел. Черные глаза его затянулись мутной пеленой, вены на висках
набухли, речь стала отрывистой.
- Отлягался Волнухин, - закончил он. - Что теперь посоветуешь делать?
- Дело, Саша, найдется. У нас рабочие люди всюду нужны.
- Нужны! - вскричал он. - Знаю, читал на досках: "Требуются слесари,
токари, механики". Теперь время такое - везде голова нужна. А я на что
годен? Поднять да бросить! Или, может, посоветуешь в ученики идти?.. А кто
семейство кормить, одевать будет?.. Кто?! Ну, чего молчишь?! Да, брат,
докатился Волнухин. Я вот что тебе скажу. На днях я на улице нашего комбата,
капитана Сороку встретил. Помнишь, о нем рассказывал? Изменился он, конечно,
годы прошли, и в гражданском ходит. Увидел меня и спрашивает: "Скажите, вы
не Волнухин Александр случайно?" Как услышал я его голос, все задрожало у
меня внутри. Хотел я схватить нашего дорогого капитана и сжать в объятиях. А