"Евгений Мин. Другие времена (Житейские истории) " - читать интересную книгу автора

Осипович постучал ножом по бокалу. Стало тихо. Юбилей начался.
Первым выступал заместитель министра. Мягко и внятно он прочел Указ о
награждении Корыхалова Николая Николаевича орденом Трудового Красного
Знамени. Все опять зааплодировали, а младший научный сотрудник Бобович, уже
успевший где-то приложиться, крикнул: "Ура!"
Потом говорил начальник главка. Он протянул Корыхалову папку в красном
сафьяновом переплете и сказал, что не будет читать адрес, а просто поздравит
выдающегося руководителя, замечательного человека Николая Николаевича,
находящегося в полном расцвете духовных и физических сил, и пожелает ему
успехов в труде и личной жизни.
В эту минуту у Корыхалова стрельнуло в пояснице. Он сдержался, выдавил
из себя улыбку.
Последующие ораторы сменяли предыдущих. Все подносили красные или синие
папки, говорили о том, что Николай Николаевич - выдающийся руководитель,
чуткий человек и что он находится в расцвете сил.
Жена сияла. Тетки Лида и Анна потихоньку плакали, пряча такие же
толстоносые, как у Корыхалова, лица в пуховые платки. Посмотрев на теток,
Корыхалов вдруг снова вспомнил давний летний день, только теперь ему
хотелось крикнуть: "Довольно!.. Не хочу, не могу больше!" В пояснице
стреляло сильней и сильней. Корыхалов смотрел на одинаковые папки, слушал
одинаковые слова и чего-то ждал.
Поднялся Синичка, бледный, торжественный. - Дорогие товарищи, я
предлагаю выпить за комбата, - начал Синичка.
Боль в пояснице отпустила Корыхалова. "Ну, ну, давай!" - мысленно
подбодрял он Синичку, но тот, взглянув в пустые глаза Валентина Осиповича,
осекся и продолжал каким-то не своим голосом:
- Предлагаю выпить за товарища Корыхалова Николая Николаевича,
выдающегося руководителя, замечательного человека, под руководством
которого... который...
- Чей, который, сколько! - выкрикнул совсем осоловевший Бобович.
Синичка не окончил тоста, смутился, опрокинул в рот рюмку, не
дождавшись, когда это сделают другие, и сел.
"Ах, Синичка, Синичка, - подумал Корыхалов, - ну зачем же ты так?!
Разве у тебя живых слов нет?.. Разве не мог ты сказать, что думаешь обо
мне... Сколько лет вместе на фронте служили!.. А ты тоже понес
канцелярщину".
И, словно угадывая его мысли, Синичка сидел молча, опустив глаза.
Банкет длился долго. Папки. Слова. Папки.
Корыхалову стало жарко. В перерыве между двумя тостами он вышел в
вестибюль и увидел известного актера.
- Пойдемте, - предложил Корыхалов, - посидим с нами.
- Увы, - ответил актер, - охотно, но не могу. Завтра спектакль.
- Жаль, - сказал Корыхалов.
- Жаль, - сказал актер. - До встречи в "Красной стреле", - и,
попрощавшись, ушел.
В это время в вестибюле появился Синичка, направлявшийся к гардеробу.
- Бежишь? - остановил его Корыхалов.
- Прости, комбат, - поморгал белыми ресницами Синичка, - что я там
такую бодягу завел... Сам знаешь, не краснослов я. Вижу, все говорят, и я за
ними.