"Алан Александр Милн. Я был однажды в доме (Стихи для детей)" - читать интересную книгу автора

говорю о знаменитом Винни-Пухе, преданном спутнике Кристофера Робина.
Мальчик горячо любил своего медвежонка и удостоил его громким именем -
Винни-Пух, сэр Медведь!
Но Кристофер Робин подрастал, и поэт Милн писал всё новые и
новые стихи о его приключениях и о его новых друзьях, взаправдашних и
сказочных.
Эти стихи вошли в несколько поэтических книжек А. А. Милна,
например "Когда мы были совсем маленькими" и "Теперь нам шесть".
Поэт Милн пишет эти стихи как бы от имени самого Кристофера
Робина, хорошо понимая, что он чувствует и о чём думает.
Дело в том, что многие поэты (и Милн тоже) отлично помнят своё
собственное детство и даже, можно сказать, навсегда остаются в душе
детьми, бесконечно удивлёнными огромным миром, который им предстоит
узнать. Именно поэтому они так хорошо понимают своих маленьких
читателей, а те именно за это и любят своих поэтов.

Но что же особенного в Кристофере Робине? Почему даже теперь,
через пятьдесятшестьдесят лет, нам интересно читать о детстве мальчика,
который сейчас - ровесник наших дедушек?
Дело в том, что с Кристофером Робином никому и никогда не бывало
скучно.
Почему? Потому что ему самому никогда и нигде не бывало скучно.
Как же так, спросите вы?
Этот мальчик должен был очень скучать. Ведь в его детстве ещё не
было звукового цветного кино, телевизора с мультиками, сказок по телефону.
Кристоферу и его ровесникам настоящим чудом техники казались
первые, ещё довольно неуклюжие, аэропланы и дирижабли, их заветной
спортивной мечтой был всегонавсего велосипед.
Ни один из них не летал на самолёте, а уж о полётах в космос и
слыхом не слыхивал. Редко-редко удавалось Кристоферу Робину посмотреть в
маленьком кинотеатрике коротенькие, однообразно стрекочущие ленты первых
кинофильмов (а специальных фильмов для детей тогда и вовсе не снимали).
Итак, представьте себе мальчика, родители которого куда-то ушли
по своим Взрослым и Важным делам (им некогда отвечать на бесконечные и
часто очень трудные вопросы сына), телевизора в доме нет и в помине, а
телефон, как уже говорилось, ещё не научился вовремя угостить мальчика
сказкой.
Ну как тут не заскучать?
И всё же Кристофер Робин не скучал.
У него, как и у вас, была волшебная палочка - фантазия.
Он взмахивал ею - и мгновенно возникала сказка, непонятно
откуда, неизвестно из чего. Кристофер Робин знал, как обращаться с этим
инструментом.
Он умел внезапно остановиться на бегу, внимательно оглядеться по
сторонам, заговорить с плюшевым медвежонком, с чёрной курочкой, с
солнцем, качелями, с каким-нибудь Сашкой-Букашкой, больше похожим на
спичку, чем на жучка.
Он умел посмеяться над смешным, погрустить над печальным,
усмехнуться самому себе в зеркало, если замечал, что скроил чересчур уж
Мудрую и Глубокомысленную рожицу.