"Алан Александр Милн. Винни-Пух и Все-Все-Все" - читать интересную книгу автора

столько времени висеть, держась за веревочку. Целую неделю после этого
происшествия он не мог ими пошевелить, и они так и торчали кверху. Если
ему на нос садилась муха, ему приходилось сдувать ее: "Пухх! Пуххх!"
И, может быть - хотя я в этом не уверен, - может быть, именно
тогда-то его и назвали Пухом.

- Сказке конец? - спросил Кристофер Робин.
- Конец этой сказке. А есть и другие.
- Про Пуха и про меня?
- И про Кролика, про Пятачка, и про всех остальных. Ты сам разве не
помнишь?
- Помнить-то я помню, но когда хочу вспомнить, то забываю...
- Ну, например, однажды Пух и Пятачок решили поймать Слонопотама...
- А поймали они его?
- Нет.
- Где им! Ведь Пух совсем глупенький. А я его поймал?
- Ну, услышишь - узнаешь.
Кристофер Робин кивнул.
- Понимаешь, папа, я-то все помню, а вот Пух забыл, и ему очень-очень
интересно послушать опять. Ведь это будет настоящая сказка, а не просто
так... вспоминание.
- Вот и я так думаю.
Кристофер Робин глубоко вздохнул, взял медвежонка за заднюю лапу и
поплелся к двери, волоча его за собой. У порога он обернулся и сказал:
- Ты придешь посмотреть, как я купаюсь?
- Наверно, - сказал папа.
- А ему не очень было больно, когда я попал в него из ружья?
- Ни капельки, - сказал папа.
Мальчик кивнул и вышел, и через минуту папа услышал, как Винни-Пух
поднимается по лесенке: бум-бум-бум.


ГЛАВА ВТОРАЯ

В КОТОРОЙ ВИННИ-ПУХ ПОШЕЛ В ГОСТИ,
А ПОПАЛ В БЕЗВЫХОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Как-то днем известный своим друзьям, а значит, теперь и вам,
Винни-Пух (кстати, иногда для краткости его звали просто Пух) не спеша
прогуливался по Лесу с довольно важным видом, ворча себе под нос новую
песенку.
Ему было чем гордиться - ведь эту песенку-ворчалку он сам сочинил
только сегодня утром, занимаясь, как обычно, утренней гимнастикой перед
зеркалом. Надо вам сказать, что Винни-Пух очень хотел похудеть и потому
старательно занимался гимнастикой. Он поднимался на носки, вытягивался изо
всех сил и в это время пел так:
- Тара-тара-тара-ра!
А потом, когда он наклонялся, стараясь дотянуться передними лапками
до носков, он пел так:
- Тара-тара-ой, караул, трам-пам-па!