"Линда Лаел Миллер. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

образованной женщиной, но староанглийский не был ее сильной стороной и она
мало что понимала из прочитанного. Все это занятие отвлекало ее мысли от
собственных тревог и, как она надеялась, служило нитью, пусть даже тонкой,
которая связывала Алекса с миром живых.
На закате она поела в темном уголке кухни, расположенной в отдельном
здании, а когда на остров спустилась ночь, за ней пришел юноша-туземец. Не
говоря ни слова, он повел ее по дорожке среди тропической зелени к берегу и
там указал на изящное, похожее на каноэ суденышко, лежавшее на белом песке.
Проглотив комок, Фиби залезла в лодку, прижимая к груди жалкий узелок с
платьем, бельем, куском мыла, и уселась на узкой скамейке. Юноша зашел в
темно-бирюзовую воду, напрягая бронзовые мышцы, уверенно столкнул лодку в
воду, взялся за весла, и суденышко заскользило по дрожащей серебристой
лунной дорожке, протянувшейся по морю.
Старуха была права: путешествие оказалось нелегким. Во-первых, москиты.
Затем приступы морской болезни, заставлявшей Фиби то и дело перегибаться
через борт. Они петляли между темными островками, держа курс по звездам, и
на рассвете оказались в укромной бухте, где заснули, раскинувшись на песке.
Вместо подушки Фиби подложила под голову узелок.
Они плыли три дня, по ночам бесшумно скользя по воде, днем, когда плыть
было опасно, потому что их могли увидеть, отдыхая на суше. Фиби все больше
молчала, но время от времени начинала без умолку болтать, побуждаемая к
этому одиночеством. Она рассказывала своему немому спутнику про Джеффри и
профессора Беннинга, про машины, самолеты и супермаркеты, про закусочные и
борьбу с ожирением. Тот слушал, иногда улыбался и не говорил ни слова в
ответ.
Наконец, ранним утром четвертого дня, они прибыли на остров, не
уединенный и необитаемый, как другие, а полный звуков и энергии, шума и
суеты. В гавани стояли корабли под английскими флагами, на причалах,
заставленных бочками, толкались рабы и свободные люди, стояли повозки и
экипажи, громоздились товары. Фиби поблагодарила своего провожатого и храбро
побрела к берегу, приподняв тяжелые юбки. Она не имела никакого понятия,
куда идти разве что вперед. Она так и поступила.
Фиби туристка из другого века бродила по грязным, залитым помоями
улицам, пока не высохли ее платье и обувь. Она миновала лавки свечного
мастера, портного, корабельную контору, склады. Однако самым заметным
зданием оказалась "Корона и лилия" видимо, популярная таверна.
Собрав всю оставшуюся храбрость, Фиби переступила порог таверны и
оказалась в шумном сумраке, в котором смешались запахи солода и пота,
табачного дыма и сивухи. Фиби направилась прямо к стойке, где коренастый
человек в грязной рубашке и дешевом напудренном парике отпускал оловянные
кружки, доверху наполненные пивом.
- На пару слов, красотка, - сказал он, прежде чем Фиби успела вымолвить
хоть слово. - Для тебя тут найдется подходящая работа, если ты умеешь
поднести кружку и держать свои мысли при себе. Поговори с мистрисс Белл, она
даст тебе тюфяк и что-нибудь поесть.
Чувствуя, как пылают щеки, Фиби удержалась от того, чтобы в бойких
англо-саксонских выражениях отчитать трактирщика за то, что он имеет
наглость разговаривать с ней таким тоном, и прошла между столами в заднюю
часть таверны. Ей нужно найти работу, если она хочет выжить в этой странной
одиссее, и для начала можно разносить выпивку в "Короне и лилии". Конечно,