"Линда Лаел Миллер. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

благоразумной она ни была, покинула его. Что-то в ее взгляде заставило его
признаться в самых глубоких, самых ужасных тайнах своей души. - Небеса
милосердные, взгляните на него! Вы думаете, только дьявол мог причинить
Алексу эти страдания, это несчастье? Нет. Все, что требовалось хорошему
человеку, чтобы лишиться жизни, это назвать Дункана Рурка своим другом!
Он говорил шепотом, но с таким же успехом мог кричать комната буквально
дрожала от его ярости и его боли. Фиби поднялась и, обогнув кровать, встала
перед ним. В ее глазах блестели слезы.
- Хватит! Алекса никто не заставлял сражаться вместе с вами, он сам
выбрал такую жизнь. - Она шмыгнула носом, вытерла лицо тыльной стороной
ладони и продолжала: - Если вы хотите успокоить свою издерганную совесть и
упиваться трагедией своей жизни, то, по крайней мере, имейте мужество
заниматься этим в другом месте и в другое время. Сейчас вы должны думать об
Алексе, а не о себе, Дункан отступил на шаг, понимая, что она права. Прежде
чем он нашел ответ, Алекс снова пошевелился и что-то пробормотал. Он просил
воды, и Фиби вернулась к кровати и напоила его с ложки. На мгновение открыв
глаза, он бросил взгляд на Дункана. В этом единственном взгляде светилась
мольба, которая поразила Дункана, как острие пики. Алекс хотел умереть.
- Нет! - хрипло сказал Дункан. - Нет, черт побери!
Всю ночь Дункан сидел у постели Алекса, не смыкая глаз и надеясь, что
его друг выживет. В какой-то момент Фиби покинула комнату, и ее место заняла
Старуха, принеся припарки и бормоча странные, внушающие благоговение
заклинания. Она не разговаривала с Дунканом, он тоже не пытался заговорить с
ней, и все же они прекрасно понимали друг друга.
На рассвете Старуха собрала свои снадобья и удалилась. Дункан стоял у
окна, глядя, как рассвет окрашивает море малиновыми, золотыми и
огненно-оранжевыми полосами.
- Дункан! Он обернулся и понял, что ему не почудилось. Алекс пришел в
сознание, и, хотя лицо друга покрывала смертельная бледность, облегчение
Дункана было так велико, что в первое мгновение он не мог вымолвить ни
слова.
- Какой из меня теперь солдат? - спросил Алекс с отчаянием в голосе.
Дункан, пододвинув стул к кровати, сел. - Есть и другие призвания,
кроме войны, - сказал он хрипло. - Можешь стать купцом или адвокатом. Ты
можешь жениться и нарожать детей...
Губы Алекса скривились в улыбке. - Какая женщина захочет взять в мужья
калеку?
- Ты не калека, - настаивал Дункан. - По крайней мере, не будешь
калекой, когда полностью вылечишься.
- Нога пропала, - сказал Алекс. - Я ее не чувствую.
Дункан прижал руку ко лбу. Он изо всех сил старался, чтобы его голое
звучал ровно и не выдал его собственной печали и тревожных предчувствий.
- Ты снова будешь сильным, - сказал он. - Через полгода, год...
По лицу Алекса катились слезы, и, увидев их, Дункан замолчал.
- Я постараюсь, - пробормотал Алекс. - Но ты должен дать мне одну
клятву, иначе сделке не бывать.
- О чем ты говоришь? - изумился Дункан. - Что еще за сделка?
- Если бы я сейчас мог сделать то, что желаю, - сказал Алекс, - я бы
приставил пистолет к виску. Но так как ты считаешь, что я поправлюсь, то я
приложу к этому все свои силы. Если же, спустя шесть месяцев, я все еще буду