"Уолтер Миллер Младший. Да будет Человек (Fiat Homo)" - читать интересную книгу автора

одиночестве накануне завершения поста.
Старик криво усмехнулся, взглянув на надпись. Его смех больше был похож на
блеяние.
- Хе-хе, все еще пишете шиворот-навыворот, - сказал он. Но если он и понял
слова, то не удосужился принять их к сведению. Старик отложил посох, снова сел
на камень, подобрал с песка хлеб и сыр и стал счищать с них грязь. Френсис
облизнул губы и отвернулся. С тех пор, как начался Великий пост, юноша не ел
ничего, кроме кактусов да горсточки высохших зерен; когда дело касалось
испытаний, предписанных послушнику, правила поста и воздержания были весьма
строги.
Заметив эти переживания, паломник отломил хлеба и сыра и предложил их
брату Френсису. И хотя организм юноши страдал от недостатка влаги, его рот
мгновенно наполнился слюной. Глаза не могли оторваться от руки, протягивающей
пищу. Вселенная сузилась; в самом ее центре царило чудное лакомство: грубого
помола хлеб и сыр с налипшими песчинками. Дьявол, вселившийся в послушника,
сделал шаг правой ногой, затем левой, дьявол завладел рукой, и юноша
прикоснулся к руке паломника. Пальцы ощутили хлеб, они как бы даже попробовали
его на вкус. Невольная дрожь пробежала по изнуренному телу. Послушник закрыл
глаза и увидел, как отец настоятель свирепо смотрит на него и взмахивает
хлыстом из бычьей кожи.
- Изыди, сатана! - прошипел он, отпрыгнув назад и бросив еду. Потом
внезапно окропил старика святой водой из крошечного пузырька, спрятанного в
рукаве. Перегревшийся на солнце мозг послушника в этот момент не делал
различия между старым паломником и Лукавым.
Эта неожиданная атака на силы Зла и Искусительства не имела немедленных
сверхъестественных последствий, но несверхъестественные результаты не
замедлили сказаться. Паломник Вельзевул не превратился в облако серного дыма,
но зато зарычал, побагровел и с диким воплем бросился на Френсиса. Френсис
побежал прочь, но запутался в складках туники; и удар посоха с шипом не достиг
послушника только потому, что враг его забыл надеть сандалии. Атака хромого
старика закончилась неудачным прыжком. Казалось, он вдруг вспомнил о
раскаленных камнях, куда ступали его босые ноги, он остановился в раздумье.
Когда брат Френсис оглянулся, то увидел, что паломник на цыпочках скачет
назад, в прохладу.
Он наблюдал, как юноша высматривал подходящие камни, руками замерял их,
браковал один и тщательно выискивал другой и, спотыкаясь, волочил за собой. Он
протащил один камень несколько шагов и вдруг присел, уронив голову на колени,
явно стараясь не потерять сознание. Он некоторое время посидел задыхаясь,
потом снова встал и покатил камень к месту постройки. Он продолжал и продолжал
свою работу, и паломник смотрел уже не со злостью, а с изумлением.
Пылающее солнце посылало свое полуденное проклятие выжженной земле и
предавало анафеме любую влагу. Френсис трудился, не обращая внимания на жару.
Путешественник запил водой из бурдюка свою трапезу, надел сандалии, встал
ворча и заковылял меж развалин - посмотреть, что там строится. Заметив это,
брат Френсис отбежал на безопасное расстояние. Старик шутливо замахнулся на
него своим посохом с шипом, но, казалось, его больше занимает постройка, чем
мысль о мести. Он начал осматривать убежище юноши.
Там, где кончались развалины, брат Френсис прорыл неглубокую канаву,
пользуясь палкой вместо мотыги и руками - вместо лопаты. В первый день поста
он прикрыл канаву сверху колючками и так защитил себя от волков ночью. Но