"Кальман Миксат. Странный брак" - читать интересную книгу автора

действом", обратили свои помутившиеся взоры на студентов: какой же из них?
Бедные студенты покраснели как вареные раки и переглянулись, словно говоря
друг другу: "Вот и почтил нас дядя Михай Бониш! Он, правда, и при жизни
любил над нами поиздеваться".
Позднее Бернат, однако, шепнул Бутлеру:
- Видел ты сегодня в корчме худощавого мальчишку, подбившего камешками
цыплят?
- Ну как же, видел. Уж не он ли тот самый "студент"?
- А что, если он?
- Ты не знаешь, как его зовут?
- Позабыл.
- Кто хочет узнать свое будущее? - спросил святой отец. - Посредник
сегодня любезен и общителен.
Никто не отважился. Это не шутка! Здесь речь идет о жизни и смерти.
Только маленький Сирмаи заерзал на стуле: он еще ребенок, да к тому же -
Сирмаи; он ничего не боится.
- Ну, спрашивай, маленький графчик!
- Какова моя судьба? - храбро спросил мальчик.
Ответ гласил: "Ты умрешь, окруженный королевской роскошью".
При таком блестящем предсказании ее сыну глаза госпожи Сирмаи
наполнились слезами умиления; с той поры она слепо верила постукиванию
стола, который так щедро одарил ее радостью.

[Так толковала мать ответ духа, но, увы, иначе распорядилась судьба.
Наш Пишта стал впоследствии тем Иштваном Сирмаи, который в 1857 году, в день
приезда в Мигпкольц императора Франца-Иосифа, сверкая шитой золотом
венгеркой и лихо гарцуя на коне во главе почетного эскорта, вдруг замертво
свалился наземь, сраженный апоплексическим ударом. Следовательно, он
действительно умер "окруженный королевской роскошью". (Прим. автора.)]

Стол накренился, словно его кто-то оттолкнул, нервная дрожь
прекратилась, и все почувствовали, что он снова стал безжизненным куском
дерева.
- Удалился, - сказала с сожалением одна из юных графинь Сирмаи. - Может
быть, он рассердился на что-нибудь.
- Да что вы, - ответил священник. - У них такой обычай. Появляются и
исчезают. Этот еще хорошо поступил, ответил все-таки. Но сейчас придет
другой. Возможно, Роза. Тсс, стучит! Слышали? Это дух. Тук-тук. Прошу вас,
мадам, записывайте!
- Кто здесь?
Мадам записала буквы: "Игнац Медве".
- Ха-ха-ха! Игнац! - смеялись старики. - Здорово получается!
Бутлер с победоносным видом и иронической улыбкой снял руки со стола:
ну, ясно же, что это чепуха! Маришка сердито ударила локтем по
чудодейственному столу:
- Опять эта Рожика путает нам все!
В ответ на удар, нанесенный локотком молодой баронессы, стол заскрипел
и затрещал, словно заплакал, а затем завертелся так быстро, как чертополох
осенью в полях. Одновременно то внутри его, то в ножке, а то и в одном из
стульев слышались такие резкие, наводящие ужас звуки, что все присутствующие