"Кальман Миксат. Странный брак" - читать интересную книгу автора

юноши почувствовали себя в его доме совершенно свободно, в особенности Жига
Бер-нат, который после обеда решил даже слегка пофлиртовать. Он подсел к
баронессе Маришке и попробовал завести с ней беседу. Поддерживать разговор
всегда считалось в Венгрии неблагодарным занятием. Этим искусством не
владели ни девушки, ни мужчины. Девушка, обладавшая красивыми глазами,
предпочитала вести разговор с их помощью: она то поднимала, то вдруг
потупляла их. Можно было и рассмеяться иногда, но так, чтобы не показать
зубов, ибо это считалось неприличным. У мужчин в запасе были только две темы
для разговора: о погоде и о том, "что вам сегодня приснилось?". Те
остроумные диалоги, которые встречаются в романах, в действительности
никогда не произносились. Они подобны деревьям на картинах Рафаэля, ведь
таких деревьев природа тоже никогда не создавала!
Молодые люди вообще беседовали редко (девушка получала возможность
вдоволь наговориться лишь по выходе замуж), и разговор между ними был
донельзя примитивен, то и дело наступали длинные паузы, нарушаемые
вопросами, вроде: "О чем вы сейчас думаете, мадемуазель?" А та, вздрогнув,
отвечала: "Угадайте". - "Ах, боже мой, если бы я мог знать!"
Молодой человек держал пряжу, а барышня сматывала ее в клубок. Такое
занятие было уже первым шагом на пути к вратам "серьезных намерений". Юноша
держал пряжу и смотрел на девушку. Забавно!
Разве могли они болтать так много, как нынешняя молодежь?! Они не смели
обмениваться мыслями, говорить вслух о своих идеалах. Особенно это касалось
девушек. Эти маленькие хитрые создания притворялись такими простушками, что
казались овечками, неспособными и воды замутить. Но, как бы там ни было,
замуж они все же выходили.
Сам Дери часто поучал дочь:
- Говори, моя дорогая, как можно меньше, а еще лучше - совсем ничего не
говори. Если ты не скажешь чего-либо, о чем, на твой взгляд, следовало бы
упомянуть, у тебя еще будет случай поговорить об этом. А вот если ты
сболтнешь то, о чем следовало бы промолчать, тут уж ничем делу не поможешь.
Однако на сей раз в виде исключения баронесса была разговорчива. Особый
интерес она проявила к графу Бутлеру, весь облик которого носил на себе
печать какой-то меланхолии.
- Вы суеверны, граф?
- Из чего вы это заключили?
- Из вашего ответа святому отцу, что на Бутлерах лежит проклятие.
Почему вы так думаете?
- Есть поверие, к сожалению сбывающееся, что с той поры в нашем роду
все несчастливы.
- Тем больше оснований думать, что как раз вы будете счастливы.
Граф Янош грустно улыбнулся. Баронесса поправилась:
- По крайней мере, мне так кажется.
- Почему? - рассеянно спросил граф.
- Чем дольше стоит ненастье, тем вероятнее, что скоро наступит ясная
погода.
- В этом есть своя логика.
- А знаете ли вы, - продолжала девушка, - что за свой грех ваш предок
должен известное время провести в чистилище? Там блуждает его грешный дух.
Но когда придет искупление и душа предка очистится, с вашего рода будет
снято проклятие.