"Кальман Миксат. Осада Бестерце" - читать интересную книгу автора

происходило строго по ритуалу. В огромный старинный рыцарский зал, служивший
столовой. Эстелла входила уже одетая средневековой дамой, в парчовом платье
и берете с перьями. Во время обеда за ее спиной стоял белокурый паж в
шелковых чулках, в синем бархатном, с серебряными цветами, фраке и белом
атласном, тоже расшитом серебром, жилете.
Прежде чем сесть за стол, все обедавшие по очереди целовали "госпоже"
ручку: первым - сам граф Иштван Понграц, на рыцарский манер преклоняя
правое, здоровое, колено, за ним "полковник" (на деле управляющий имениями
графа) Янош Памуткаи, затем "придворный капеллан" Михай Голуб и "адъютант"
Янош Ковач - комендант замка, после них "мой собственный поляк" (как граф
именовал Станислава Пружин-ского) и, наконец, писарь Ференц Бакра, который в
своей келье, в одной из башен замка, каллиграфическим почерком, на настоящем
пергаменте, как это было принято в старину, писал историю военных походов
графа. Каждое блюдо первым отведывал комендант замка, и если у него не было
заметно никаких признаков отравления, блюдо шло по кругу. Когда приносили
жаркое, Иштван Понграц поднимался со своего кресла и провозглашал всякий раз
один и тот же тост в честь короля Франца-Иосифа. И тотчас со стен крепости
гремел салют из трех пушек. За следующим блюдом вставал кто-нибудь из
присутствующих - чей был черед - и в высокопарных выражениях превозносил
достоинства хозяина Недецкого замка, его военную доблесть. Этот тост также
подкреплялся салютом из трех пушек на бастионе перед замком.
После обеда хозяин закуривал трубку, выходил со свитой на балкон и,
подозвав коменданта замка, отдавал ему каждый раз одно и то же распоряжение:
- Принести казну!
Янош Ковач приносил "казну" - холщовый мешок, набитый главным образом
медяками, хотя иной раз среди них попадались серебряные монетки.
У крепостной стены, под балконом, к этому часу уже собирались
ребятишки, нищие и просто бездельники со всей округи в ожидании ежедневного
разбрасывания денег. Графу Иштвану доставляло необыкновенную радость
выхватить из мешка пригоршню медяков и размашистым движением, подобно тому
как сеятель бросает в землю зерно, рассыпать их под балконом. При этом
Понграц старался кинуть монеты так, чтобы они закатились как можно дальше: в
канаву, в бурьян, в заросли колючих кустарников. Начиналась толкотня, шум,
свалка; люди кидались на добычу, кувыркались, лезли друг другу на спину. А
граф Иштван, стоя на балконе, хохотал и от удовольствия, как ребенок, хлопал
в ладоши.
Выкурив трубки, господа покидали балкон и переходили в так называемый
"костяной зал". Только капеллану не разрешалось входить туда.
- Слуге Господню не пристало таскаться по вертепам дьявола, - всякий
раз предупреждал его граф Иштван.
И капеллан не ходил в "костяной зал", который назывался так потому, что
его украшала мебель, выточенная целиком из оленьих рогов. Но лучшим
украшением зала была, разумеется, Эстелла, которая ожидала прихода господ в
трико и коротенькой газовой юбочке, весело порхавшей при каждом движении,
словно крылья бабочки.
Зал был переоборудован для упражнений на трапеции, и Эстелла с
готовностью проделывала свои головоломные трюки.
Представление продолжалось до тех пор, пока граф Иштван, возлежавший на
диване, не засыпал. Господа вместе с Эстеллой осторожно, на цыпочках,
уходили из зала. Возле графа оставался лишь паж, чтобы свежесрезанной