"Максим Михайлов. Мы все осетины " - читать интересную книгу автора

по-крайней мере клиенты отделены от тебя стенками вагонов и не могут
демонстрировать свое недовольство. И ведь не поставишь наглецов на место,
хоть тресни. Рыночная экономика, мать ее! Клиент всегда прав! Однако здесь и
сейчас я похоже одержал убедительную победу. Поймав лукавый взгляд Луизы,
начинаю с деловым видом усиленно скрипеть грифелем по бумаге. А я что, я
ничего! Работаю вот! Изо всех сил тороплюсь, прошу заметить!
Луиза продолжает смотреть выжидательно, где-то в самой глубине ее
ореховых глаз мелькают еле видные отсюда веселые бесенята. Ободренный их
непрекращающейся игрой, осторожно подбрасываю первую зондирующую фразу:
- Какая строгая у Вас подруга... Похоже она осталась не слишком
довольна... Попадет вам теперь.
- Да уж, - улыбается Луиза, склоняя голову к плечу и пытаясь заглянуть
за стоящий между нами мольберт.
У меня перехватывает дыхание, настолько она в этот момент хороша.
Причем красота ее будто существует сама по себе. Знаете, такая,
самодостаточная, не подразумевающая под собой никакого продолжения. Не
содержащая призыва к самцу, не будящая сексуального желания, страсти, мании
обладания... На нее просто хочется смотреть, восхищаться созданным природой
совершенством. А может это просто у некоторых на тридцать пятом году жизни
начались первые сбои естественных потребностей здорового мужского организма.
Кризис среднего возраста, так сказать... Мелькнувшая мысль вызывает лишь
мимолетную ухмылку, нет, с организмом все пока в порядке, тьфу, тьфу,
тьфу... Просто я художник, мне подвластно необъяснимо острое наслаждение
созерцанием, к сожалению недоступное большинству моих современных сограждан
за отсутствием под телесной оболочкой души и внутренней культуры. Вот так
вот! И попробуйте мне возразить, я вас вообще размажу по полу целой кучей
затейливых фраз и оборотов из мира высокого искусства, о котором вы не
имеете ни малейшего понятия. Я, впрочем, тоже... Так, нахватался по верхам в
художественной школе разных умностей, а теперь корчу из себя зрелую, духовно
развитую личность. Но девушка определенно хороша... Чувствуется в ней на
интуитивном уровне некая свежесть и неиспорченность... Поспорю на все свои
краски и карандаши против пачки дешевых сигарет - она не москвичка. Не
делают таких больше в столице, не делают... Москвичи теперь отдельная нация,
со своим собственным, абсолютно отличным от общероссийского, национальным
менталитетом и такие вот цветки прерий, здесь просто не выживают, климат не
тот. Экология, опять же неважная, загазованность...
- Подруга ваша, наверное, коренная москвичка, - вопрос задаю нарочито
рассеянным тоном, демонстрируя, что полностью поглощен работой.
- Да, как вы угадали?
Голос звенит серебряными колокольчиками, журчит весенним ручейком...
Ой, держите меня семеро! Вот оно, седина в бороду - бес в ребро. Ишь, старый
козел, потянуло на молоденьких. Честно говоря, седины пока нет, только одна
маленькая прядка на виске, но это давно, с армейских времен, к тому же
имеется более чем уважительная причина. Ну не козел уж точно, хотя есть
что-то такое в характере, некая любовь к переменам, а может поиски
несуществующего идеала из-за чего собственно до сих пор не женат.
- Очень просто, - заговорщицки понижаю голос и корчу озабоченную
рожицу. - Она вся такая деловая и строгая, просто жуть. А вот вы наверное
совсем не отсюда?
Луиза улыбается, кокетливо взмахивая ресницами. Вот только кокетство