"Анна Михалева. Шкура неубитого мужа" - читать интересную книгу автора

немного. А то она после одного неприятного приключения совсем сникла.
Говорит сквозь зубы, а мне ее задобрить нужно. У меня к ней дело,
понятно? А ты мой выгодный фон. Сечешь?
Александр не многое понял, но на всякий случай согласно кивнул.
Бобров поспешно растворился в сумерках, однако не прошло и часа, как он
вернулся, запыхавшийся и, как показалось сэру Доудсену, злой.
- Представь, проторчал в пробке. Тут езды-то пять минут. Можно и пешком
дойти, но знаешь ведь, коль сел в машину, выйти трудно. А пока я маялся, до
меня дошло.
Ну, какого черта тебя от культуры отрывать. Слушал ли ты когда-нибудь
русскую эстраду?
- Нет, - честно признался молодой англичанин.
- Так у тебя появился шикарный шанс не только послушать, но и
познакомиться с самой восхитительной ее персоной.
- Ты знаешь некоторых артисток? - догадался Александр, и в душе у него
мелодичными переливами зазвонил колокольчик. В университетские годы у него
был непродолжительный роман с одной весьма известной актрисой, о котором он
до сих пор вспоминал с легкой грустью.
Стрела амура не успела глубоко ранить его сердце, поскольку актриса
довольно быстро (а именно через неделю) уехала на съемки куда-то в Африку и
там увлеклась не то продюсером, не то режиссером. Но легкая атмосфера
актерского бытия на всю жизнь запомнилась молодому аристократу.
- Знаю ли я артисток?! - хохотнул Серж. - Да многих я до сих пор с руки
кормлю! Я ж известный меценат!
И с одной я намереваюсь тебя познакомить.
- О! - вырвалось у потомка Доудсенов, и он посмотрел на своего
покровителя с нескрываемым восхищением.

***

В антракте Маша решила исполнить назначенную ей миссию, пойти за кулисы
и отдать Асе Катькину сотню.
Где в "России" находятся двери из зала и фойе в помещение для артистов,
она понятия не имела. У кого спросить - тоже. Тем более внутренний голос
подсказывал ей, что если она заведет об этом речь с кем-нибудь из служителей
киноконцертного комплекса, те предпримут все усилия, чтобы не пустить за
кулисы простую зрительницу, желающую повидать свою приятельницу - танцовщицу
кордебалета. Недолго думая, она решительно направилась к сцене прямо со
своего бокового места в амфитеатре. Маша по опыту знала, что уверенный вид и
деловой натиск открывают любые двери. Вокруг сцены операторы копошились со
своими камерами, видеоинженеры расправляли провода, осветитель переставлял
прибор, и всем им дела не было до какой-то там девицы, бодро поднимавшейся
по ступенькам на сцену.
"Интересно, - подумала Маша, аккуратно ступив на последнюю ступеньку. -
Когда-нибудь я тут спою?"
Запах закулисья всегда одинаков и в Сыктывкарской филармонии, и в
центральном зале "России": смесь разогретых под софитами пыли, краски и
отполированных миллионами шагов досок. Сцену в антракте не освещают, поэтому
за кулисами сумрачно, как в вековом мертвом лесу. Маша шагнула в полумрак и,
пройдя всего несколько шагов, замерла в нерешительности.