"Вацлав Михальский. Храм Согласия ("Весна в Карфагене" #4) " - читать интересную книгу автора

1942 года, когда призвали его из шахтерского городка в Казахстане. Так что
понятия "зной" и "холод", притом лютый, были ему хорошо знакомы, и его
зависть к живущим в тепле европейцам шла, как говорится, от всей души. -
Где-то недалеко был концлагерь наших пленных, - продолжал Петр, - ужас, как
эти гады содержали здесь наших!
- Да, - подтвердил Папиков, сидевший впереди рядом с водителем. - Если
б не видел своими глазами, не поверил бы...
Александра хотела сказать, что и она видела концлагерь, но машину
сильно тряхнуло, и ей пришлось промолчать, потому что Петр забормотал
что-то, хотя и нечленораздельное, но вполне понятное по интонации, и нить
разговора была упущена.
- Колдобина на колдобине! - засмеялся водитель. - Быстренько наши
раздолбали, а еще осенью была хорошая гравийная дорога с большой подсыпкой -
все как надо, что-что, а в дорогах я понимаю. Эхма, какая впереди яма...
Объедем? - повернулся Петр к Папикову.
Папиков кивнул утвердительно: дескать, твое дело шоферское, тебе
виднее.
Они ехали на американском виллисе под брезентовой крышей, со слюдяными
окошками сзади и по бокам.
Петр взял влево, машина кое-как выскочила из колеи, и они стали делать
объездной крюк по плотному на вид бездорожью. Прокатили метров двадцать,
стали поворачивать опять к дороге и тут наехали левым задним колесом на
противопехотную нажимную мину, из тех, что поставлял в войска фатерланда
фатер молоденького Фритца, что был спасен летом Александрой и Папиковым.
Виллис крепко кинуло, но машина не перевернулась и даже мотор не заглох.
Шофер и Папиков были слегка контужены, "старая" медсестра Наташа отделалась
легким испугом, а сидевшая на заднем сиденье с левой стороны Александра
получила ранение левого бедра.
Папиков сделал Александре обычную бинтовую перевязку и заставил выпить
из своей фляжки фронтовые "сто грамм". Шофер тем временем осмотрел машину.
- Левая покрышка вдребезги, но мы и на ободе дотянем, до дома-то рукой
подать. Удачно она рванула - вся в поле, а могла бы ой-е-ей! - сказал Петр,
усаживаясь за руль. - Ну с Богом!
В своей операционной, где была знакома ей каждая мелочь, Александра
впервые оказалась не у стола, а на столе.
- Сквозное осколочное ранение наружной поверхности средней трети левого
бедра, - констатировал Папиков, - входное отверстие небольшое, а выходное
рваное, около десяти сантиметров. Все будет нормально, Александра, абсолютно
нормально...
Папиков хотел сам проделать первичную хирургическую обработку, но дала
себя знать контузия. У него появился небольшой тремор кисти правой руки.
Папиков поручил работу молодому дежурному хирургу, находившемуся здесь же, в
операционной.
- Давайте, лейтенант, а я буду вам ассистировать, - серьезно сказал
Папиков.
- Ничего себе! - усмехнулся чернявый лейтенант. - Это я детям и внукам
расскажу!
Лейтенант обколол рану новокаином, иссек все края до максимальной
глубины, обработал фурацилином, смочил края йодом и начал шить. В это время
Папикова вызвали к начальнику госпиталя.