"Вацлав Михальский. Храм Согласия ("Весна в Карфагене" #4) " - читать интересную книгу автора

унесло ветром. Мы слишком подходим друг другу...
Мария вставала за час до мужа, и его всегда ждал отличный завтрак и
ухоженная, улыбающаяся жена. Это давало обоим заряд бодрости на весь день,
чувство уверенности в себе, прочного тыла и своей необходимости в подлунном
мире.
Сама себе удивляясь, Мария ухитрялась быть покладистой и даже покорной,
чем обезоруживала малейшее недовольство Антуана и влюбляла его в себя все
больше. Сначала он говорил: "Мари, я люблю тебя, как небо в полете", а
как-то недавно сказал: "Мари, я старею, кажется, я люблю тебя больше неба".
Он горько переживал позорный разгром Франции, считал, что это
противоречит подлинному положению вещей и могло случиться лишь в силу
особого рода куриной слепоты французских стратегов той поры.2 Он не понимал
также маршала Петена, взявшего власть после разгрома и пошедшего на
переговоры с Германией, организацию правительства Виши и на раздел Франции
на оккупированную и демилитаризованную зоны.
- В восемьдесят шесть лет он не имел права брать всю полноту власти. Я
раньше уважал старика, я помню его еще по Вердену, когда он спас Францию от
тех же немцев. Увидишь, Мари, несмотря на все его былые заслуги из него
сделают козла отпущения, и поделом.
Антуан все еще служил личным вольнонаемным пилотом у губернатора Шарля,
но в душе, конечно же, был на стороне де Голля, хотя и недолюбливал
последнего, вернее, опасался его злопамятности. К сожалению, пути их однажды
пересеклись. Сложность его положения была в том, что однажды он невольно
ударил по самолюбию де Голля. В 1925 году, когда будущий генерал де Голль
был адъютантом маршала Петена, во время показательных выступлений лучших
пилотов французской армии в небе над закрытым военным аэродромом Антуан
сделал мертвую петлю3 так лихо, что вышел из пике чуть ли не над трибуной
руководства и почетных гостей. Его тут же призвали к ответу.
- Ты что, хотел нас угробить?! - грозно надвинулся на него маршал. - Да
тебя разжаловать мало! - Тут он увидел на груди Антуана офицерский крест
Почетного легиона и крест с пальмами. Его голубые глаза потемнели. -
Фокусник! - добавил он почти миролюбиво. - За что награды?
- За Верден.
- А-а...
- Безобразие! Не то что разжаловать, а немедленно отдать под
трибунал! - гневно вступил в разговор адъютант де Голль. - Разрешите
оформить документы? - обратился он к маршалу Петену.
- Ладно, отстань от парня, - сухо ответил своему помощнику Петен, и на
этом была поставлена жирная точка. К героям Вердена маршал питал особую
слабость.
Позже Антуан узнал, что де Голль не успокоился и все-таки подготовил
документы на его разжалование, но Петен тоже был памятлив и не утвердил их.
С тех пор как эмигрировавший в Англию бригадный генерал де Голль стал
обращаться из Лондона по радио к гражданам Франции и призывать их к
сопротивлению немецким захватчикам, Мария и Антуан нередко говорили о новом
герое дня. Антуан признавал, что выступления мятежного генерала блестящи по
форме и абсолютно верны по сути, но пока не спешил изменить свое
неприязненное отношение к нему.
- Де Голль не любит тех, кто не поддакивает ему, не вытягивается перед
ним в струнку. Но, кажется, война вынесет его на гребень. Его "Свободная