"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

вопросы, как увидел, что из магазина вышел дедушка с
мотоциклистом. Они о чем-то беседовали и улыбались. Дедушка
махнул Кольке рукой, мол, покатайся с ним. Затем они с мужчиной
пожали друг другу руки, и незнакомец направился к мотоциклу.
- Дедушка разрешил, - сказал он Кольке, помогая ему
усесться на заднее сиденье. - Ну, куда поедем?
Он ловко сел на свое место, завел мотоцикл и... Поехали!..
Главную улицу и рыночную площадь проскочили за одну мингуту. А
вот и чугунолитейный мост. Если сейчас ехать по Песочной улице
(Заречье), то через три минуты будешь уже в Юсово, на
Погореловке, а оттуда через пять минут - у родного дома.
Кольку уже тянуло домой, а мотоциклист как будто читал его
мысли.
- Ты сам-то где живешь? - крикнул он через плечо.
- В Юсово, - ответил Колька.
Вот и Песочная.
- Дома-то есть кто?
- Мать и сестры, - не стал особенно распространяться
Колька.
- А бабушка где же?
- Она на базаре, - прокричал Колька, недоумевая, откуда
же тот знает про бабушку.
- Вот досада... - незнакомец остановил мотоцикл посреди
зареченской улицы, повернулся к юному пассажиру и снял очки.
- Ты что ж, Колюнька, не узнал меня, что ли?
Тут уж его Колька узнал сразу. Конечно же, это был его
крестный Давыд, или, как его звали Колька с Юлькой, дядя Дося.
Он - капитан первого ранга. Служит в Ленинграде, где проживает
с женой, сыном Виктором и приемной дочкой Нонной. А в
Кривополянье живет его мать Наталия с невесткой Матреной,
вдовой другого, погибшего на войне сына...
Ну, надо ж так опростоволоситься? Второй раз крестный его
покупает. Года два назад Колька, собираясь в школу ранним
утром, увидел под окном нищего. Много тогда ходило таких по
домам. А этот был небритый, в чудной шапчонке, старой одежде,
босиком, с подвернутыми до колен штанами. Он попросил у Кольки
хлеба Христа ради. Колька подал ему черствый кусок, а нищий
вдруг и говорит: "Что ж ты мне такой черствый кусочек подаешь,
ты отрежь посвежее". Колька растерялся, покраснел и полез было
за хлебом на полку, но нищий (крестный возвращался с утреннего
клева) тогда сам, как и сейчас, признался, кто он такой. Колька
даже расстроился.
- Ну, ну, не журись... Не так-то часто видимся, чтобы
сразу узнавать друг друга. Я-то тебя ведь тоже не узнал бы,
если бы не увидел, проезжая на мотоцикле, как вы с дедом
вылезали из кабины. Николая-то Ивановича я сразу узнал. В этом
возрасте внешне не очень меняются. А вот Варюшку-то, кузину
свою, я расчитывал увидеть дома, а она на рынке. Досадно, но
назад возвращаться не будем. Дождусь ее дома.
Доехали очень быстро. Но... Как крестный переживал, что