"Михаил Михеев. Конец операции "Переход" ("Не разбуди в себе дракона" #1)" - читать интересную книгу автора

Волков положил троих почти мгновенно - пираты Карибского моря, не
говоря уж об американских коммандос, были не в пример опаснее. Еще один
размахивал ножом столь лихо, что Волкову даже стало жаль убивать такого
молодца. Он ограничился тем, что сломал ему обе руки, а потом, подумав, и
обе ноги. После этого он поспешил на помощь Бертраму и обнаружил, что старый
слуга семейства Смитов успел расправиться с небритым и лихо рубится с
последним из врагов. У Бертрама была длинная и довольно тяжелая шпага, у его
противника - абордажная сабля, которую он извлек непонятно из каких складок
своей одежды. Преимущество бандита в силе полностью искупалось длиной клинка
и мастерством Бертрама, поэтому дрались они на равных и так вошли в раж, что
не замечали ничего вокруг.
Волков некоторое время с интересом наблюдал за схваткой, но потом,
заметив, что старик начинает уставать, вмешался, приняв самые кардинальные
меры - сломал бандиту ребром ладони шейные позвонки. Окрыленные победой, они
единым духом домчались до места, где их уже ждали. После того, как сундуки
затащили в дом (Джейн так и не вышла), Волков отправил Бертрама спать, а сам
еще некоторое время обходил дом по периметру, благо выспался еще на корабле.
Потом, правда, от нечего делать стало скучно и он отправился в отведенную
ему комнату где, к собственному удивлению, заснул без сновидений и не
просыпался до самого завтрака.
К завтраку собралось достаточно много народу. Во главе огромного,
старого, покрытого потрепанной скатертью стола сидела мать Джейн, рядом с
ней - героиня дня, то есть сама Джейн с одной стороны и ее младшая сестра
десяти лет - Айрин - с другой. Далее, один напротив другого, следовали:
Волков (на правах почетного гостя), священник, роль которого Волков еще не
понял, престарелый дедушка Джейн, не расстающийся со слуховой трубкой, ее
совершенно инфантильный дядюшка (как оказалось позже, инвалид - левую ногу
он потерял на какой-то войне и с тех пор впал в полнейшую прострацию), сын
этого самого дядюшки, довольно противный пацан, уже попытавшийся спереть у
Волкова кортик и до костей порезавший себе пальцы и сосед, парень лет
двадцати, непонятно как здесь оказавшийся.
Впрочем, если вдуматься, как раз понятно, как за этим столом оказался
соседский щеголь - он примчался сразу после того, как разнесся слух о
возвращении Джейн и всю трапезу не сводил с нее глаз. Хотя нет, сводил
иногда - для того, чтобы ревниво и зло взглянуть на адмирала. Волкова это
скорее забавляло, чем тревожило, поэтому он спокойно ел овсянку и молчал.
Все остальные, впрочем, тоже.
Разговор состоялся чуть позже, когда трапеза закончилась и все
расселись в гостиной. Горел камин, хотя было не холодно. Волков, однако,
признал в душе, что мера это вынужденная и весьма своевременная - сырость на
улице пробирала буквально до костей. Что поделать...
Вообще, по чести говоря, Волков даже не ожидал, что задержится. Он
думал отправиться обратно на базу еще до рассвета, но раз уж получилось по
человечески, в приличной компании передохнуть, почему бы и не остаться на
пару дней?
Теперь он сидел, протянув к огню ноги в мягких стоптанных тапочках
(захватил с "Громобоя". В конце концов, надо же чувствовать себя
комфортно?), держал в руке старинный серебряный кубок с густым красным
вином - удивительно вкусным, чуть терпким и вяжущим. Впервые за последнее
время ему некуда было спешить, не о чем беспокоиться, ничего не надо делать.